Маг из Ассурина. Том 2 - Татьяна Кирсанова

— Можешь говорить, — ответил Ларс. — Сейчас сниму с тебя небирулл. Ты не посмеешь напасть на меня.

На лице пленника отразилось изумление.

— Понятно, почему ты главный, впервые встречаю такую ментальную силу.

Ларс снял с пленника наручники, от него хлынула волна тьмы.

— Скажи, а Цебер, правда, мертв?

— Правда, тебя это сильно печалит?

— Я собирался сам его убить, но опоздал!

Казалось темный был в отчаянии.

Ларс мрачно усмехнулся.

— Тысячи Цеберов бы не хватило, чтоб искупить жажду мести всех, кто его ненавидел. Что он тебе сделал?

— Убил мою жену.

Повисло тяжелое молчание.

— Как тебя зовут? — спросил Ларс.

— Варакий, — отсутствующим голосом ответил пленник.

— Хочешь знать, как он умер?

— Да! — глаза темного на миг осветились

— Я избил его, затем он упал в бассейн к мурене, которая обглодала его тело. Но я не дал ему умереть так быстро, Цебер сгорел вместе с дворцом. Думаешь, я удовлетворен?

Темный не отвечал, только бессмысленно кивал, погруженный в свои мысли.

— Что собираешься делать дальше?

Варахий безразлично пожал плечами.

— Я полагаю, что не только Цебер должен заплатить за то, что творилось в Ненавии. В первую очередь ответственность на том, кто его поставил у власти. Я собираюсь свергнуть Феликса и завоевать Эралам. Хочешь служить мне?

— Пожалуй, это лучшее, чему я могу посвятить остаток жизни — ответил темный, глядя Ларсу в глаза.

Тот понял, что этот человек абсолютно искренен.

— Тогда пойдем к нашему столу.

Когда Ларс вновь вошел в зал, половина народа было уже пьяна. Они добродушно приняли нового человека.

— Ларс, это твой праздник, а ты всё делами занимаешься! — весело воскликнул Руд. — Выпей настойки, а то так никогда и не расслабишься. А ты знаешь, что мне поведала Гликерия?

Ларс обнаружил, что Ариселла ушла, и на её месте возлежит темная. Она откровенно смотрела на Ларса. В её улыбке самым удивительным образом нежность сочеталась с оскалом хищника. Он занял своё место.

— И что же?

— В сокровищнице должна храниться корона царей Ассурина.

— Ты разве забыл, что всё сгорело? — равнодушным голосом произнес Ларс. — Да и я не имею никакого отношения к прошлой династии. А носить корону сможет только тот, в ком есть их кровь.

— Нет, — хрустальным голосом произнесла Гликерия. — Не совсем так. Во-первых, сокровищница под землей и сделана так, чтоб выдержать любой пожар. Во-вторых, там камни, которые связаны с аурой потомков той династии, но если заменить некоторые из них и настроить на вашу, мой император, то люди поверят, что реликвия приняла вас.

Ларс сморщился.

— На кой мне эта корона. А вот если что-то из сокровищ уцелело — это хорошо. Они нам пригодятся.

— Ларс, не высказывай своё невежество, — чуть заплетающимся языком проговорил Коракс. — Вскоре нам предстоит вступить в переговоры с правителями ассуринских городов, и корона может быть решающим фактором. Никто не посмеет сказать, что власть захватил какой-то непонятный ритреанец.

Коракс перевел взгляд на Гликерию.

— Интересно, откуда столь юная особа может обладать подобными знаниями?

— Меня привезли из Ринави еще маленькой девочкой. Я росла при дворе императора и получила хорошее образование. А потом он отдал меня своему легату.

— Мне тоже пытались дать образование, но подобные знания доступны единицам. Даже наш зануда-эльф и то такого не умеет. Ларс, а куда пропал Вальд? Небось ушел к жене, я тоже пойду, пожалуй.

Ларс окинул взглядом зал. Один из моряков схватил Майю и посадил к себе на колени, она выглядела необычайно испуганной.

— Вал, отпусти её. Девушки, идите в свои комнаты. Ужин окончен, — произнес Ларс и перевел взгляд на Гликерию.

— Ты тоже можешь идти.

— Позвольте мне еще немного посидеть рядом с вами, мой император, — пропела она.

Ларс пристально посмотрел ей в глаза. Где-то он уже видел эти красные отблески, но не мог вспомнить — где. Сознание затуманивалось, в нем вновь начала подниматься горячая волна желания. Тем временем девушка налила ему вина и протянула, держа чашу двумя руками. Её яркие губы приоткрылись. Ларс провел кончиком пальцев по их контуру, и почувствовал горячее дыхание и легкий поцелуй.

В её глазах светилось откровенное желание. Ларса накрыло с головой, казалось, он овладеет ей прямо в зале. В его воображении он уже опрокидывал её перед всеми на стол.

— Пойдем, — хрипло произнес он, взял Гликерию за руку, и они вместе вышли из зала.

Едва они оказались в спальне, как Ларс сорвал с неё тунику и накрыл губами губы. На вкус она была словно мед с перцем. Он толкнул её на кровать, навалился сверху, заставив раздвинуть ноги и резко вошел в неё. Она застонала, выгнулась, подавшись бедрами к нему. Он сжал её грудь и начал двигаться в бешеном ритме, ощущая отголоски её боли, смешанной с наслаждением. И ему хотелось, растерзать это нежное тело, раздавить, смять. Когда в её стонах осталась лишь боль, тьма затопила всё его существо, и тело пронзила тысяча молний, расходящихся сладостными разрядами.

Спустя несколько мгновений он лежал рядом, бешеное напряжение схлынуло, а голова чуть очистилась. Начав обретать способность ясно мыслить, он почувствовал, как теплые губы, едва касаясь кожи, спускаются все ниже. Горячая волна хлынула к бедрам, одержимость вновь озахлестнула его сознание.

* * *

Уна растерянно посмотрела вслед скрывшемуся в портале Клейну и беспокойно заозиралась по сторонам. Что будет дальше? Когда начнут формировать группу в экспедицию? А вдруг её, и правда, не возьмут⁈ И тут она заметила, что полковник Сейдо не торопится покидать поляну. Он стоял у трибуны и рассматривал её. Под тяжелым взглядом желтых глаз она поежилась, но решила, что просто обязана подойти и попытаться убедить этого человека, что без неё в экспедиции никак. Чем ближе она подходила к полковнику, тем шире становилась его пугающая улыбка. Когда осталось пара метров, ей захотелось развернуться и убежать. Но Уна не привыкла отступать перед трудностями.

— Я восхищен вашими талантами равно как и красотой, — произнес Сейдо.

Уна растерялась окончательно. Она никогда не считала себя красивой, более того, старалась делать всё, чтоб её воспринимали как серьезного ученого, а не как хорошенькую девушку. Именно для этого она сбрила волосы на голове и предпочитала самую строгую одежду. Сейчас она растеряла слова, но идти на попятный было поздно, поэтому Уна спросило то, что беспокоило её больше всего.

— Спасибо, скажите, а вы ведь включите меня в экспедицию?

Сейдо рассмеялся, а Уна поняла, что в ней поднимается злость.

— А почему ты