Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022 - Григорий Михайлович Дашевский

по этой бизнес-географии, Кан был хитер и умел рисковать. Но в своей «другой» жизни это был один из самых прекраснодушных мечтателей Парижа. Пока его собрат по крови и коллега по банковскому делу Эдмон де Ротшильд скупал земли Палестины, чтобы вырастить сад для одного-единственного народа, Альбер Кан решил спасти мир или, если не получится, хотя бы сохранить память о последних годах его невинности.

Его фотографы отсняли последние годы Османской и Австро-Венгерской империй, последние, через пару лет снесенные традиционные деревни кельтской Ирландии, непоруганные еще балканские земли, главного акселерата Земли — США, доживающие последние годы еврейские улочки Вены, дворцовые церемонии в Пекине. Они присылали слайды из Вьетнама, Монголии, Бразилии, Бенина, Египта, Швеции, Норвегии. Всего из 50 стран.

Конечно, это был утопический проект. Доморощенная антропология, где визуальные красоты, а совсем не аутентичность того или иного явления диктовали объект для «исследования». Однако в одном Кан обогнал свое время: он увидел в фотографии en masse — неавторской, безличной, атакующей зрителя несметным своим количеством — то, что мы оценим только к концу XX века: не столько документ, сколько потрясающий инструмент коллективной памяти.

Вся эта этнография закончилась к 1930 году. Биржи в очередной раз обрушились, и Кан разорился. После него остался музей с тем самым «Архивом», прекрасный сад при нем и доброе имя. Говорят, что он был так застенчив, что существует чуть ли не один-единственный его внятный фотопортрет. Что, впрочем, и понятно: в масштабе его размышлений один человек не стоит портрета, он же портретировал целую планету.

№ 38, 18 октября 2013

Призраки коммуниста. Как советский замполит захватил корабль, чтобы устроить новую революцию, и что с ним сделали

(Ульяна Волохова, 2020)

Фильм

«В ноябре 1984 года, незадолго до того, как в Советском Союзе к власти пришел Горбачев, к югу от Великих отмелей всплыла советская подводная лодка класса „Тайфун“. Вскоре, видимо из-за проблем с радиацией на борту, она погрузилась на большую глубину. Согласно неподтвержденным данным, некоторым членам экипажа удалось спастись. Однако правительство СССР и правительство США неоднократно заявляли, что ничего подобного тому, что вы сейчас увидите, на самом деле не происходило».

Такой преамбулой начинался вышедший в прокат 2 марта 1990 года фильм «Охота за „Красным Октябрем“». В первых сценах фильма командир советской подводной лодки Марко Рамиус (Шон Коннери) переламывает шею хитрому и въедливому замполиту Ивану Путину (Питер Фёрт), единственному человеку, помимо самого Рамиуса, который знает о том, что, согласно приказу начальства, они должны провести учения и вернуться на базу. Затем Рамиус объявляет младшему экипажу, что лодке приказано попробовать незамеченной дойти до берегов США, а офицерам сообщает, что настало время для того, о чем они давно мечтали, — сдаться американским властям.

Все это происходит на новейшей советской атомной подводной лодке. «Красный Октябрь» оснащен двумя двигателями: один обычный, второй — революционный и абсолютно уникальный: он бесшумен настолько, что его не может зафиксировать даже самое чувствительное оборудование. Одним словом, «Красный Октябрь» — сверхсекретная разработка, и попадание ее в распоряжение американцев станет чувствительным ударом по СССР.

Советское правительство, узнав о дезертирстве Рамиуса и его экипажа, дает приказ Военно-морскому флоту найти и уничтожить подлодку вместе с командой. ВМФ США тоже обеспокоен — и внезапным исчезновением неопознанной лодки, направляющейся к берегам США, с радаров (это «Красный Октябрь» включил второй двигатель), и тем, что Северный флот СССР вывел в море все свои корабли и поднял в воздух истребители. В одно мгновение мир оказывается на пороге ядерной войны.

За два года до «Охоты за „Красным Октябрем“» его режиссер Джон Мактирнан снял один из самых известных боевиков в истории — «Крепкий орешек». В нем Брюс Уиллис играл офицера полиции Джона Макклейна, обезвреживающего отряд террористов. В лице Макклейна на экран вышел новый тип героя: он по-прежнему был силен и бесстрашен, но вместо непробиваемой маскулинности демонстрировал эмоциональную уязвимость, местами сентиментальность, склонность к ошибкам и готовность их признать. В «Охоте за „Красным Октябрем“» этот новый для американского кинематографа тип героя получил продолжение.

Главный советский персонаж Марко Рамиус харизматичен и, как часто бывало с советскими персонажами в американских фильмах времен холодной войны, необъяснимо загадочен: истинная мотивация его побега до последних сцен фильма не ясна. Только в финале мы узнаем, что секретную подлодку он гонит к берегам США не для того, чтобы красиво пожить, а для того, чтобы положить конец холодной войне: мирно сдать новейшее оружие до того, как им решат воспользоваться по-настоящему. В стане американских военных, судорожно пытающихся решить, что делать с невидимой советской лодкой, приближающейся к американским берегам, главным персонажем был Джек Райан (Алек Болдуин) — аналитик ЦРУ, бывший морпех, заново научившийся ходить после аварии на военном вертолете. Он панически боится летать, нежно любит свою маленькую дочь, настойчив, искренен, умен, сообразителен и, конечно, находится в отличной физической форме, позволяющей ему бесшумно подтягиваться даже с пистолетом в руке, но все же предпочитает решать проблемы умом, а не физической силой. Джек Райан был настолько хорош, что после «Охоты за „Красным Октябрем“» появился еще в нескольких фильмах: в «Играх патриотов» и «Прямой и явной угрозе» его играл Харрисон Форд, в «Цене страха» — Бен Аффлек, в «Джеке Райане: Теория Хаоса» — Крис Пайн, в сериале «Джек Райан» — Джон Красински.

«Охота за „Красным Октябрем“» — это два часа своего рода телепатического общения между Рамиусом и Райаном. Сложив все известные ЦРУ данные про Рамиуса, Джек Райан приходит к выводу, что «Красный Октябрь» плывет не атаковать ядерными ракетами американские города, а сдаться и передать США технологии новейшей советской подлодки. Особенных доказательств у него нет — просто он так чувствует и убеждает руководителей ВМФ довериться его интуиции. Рамиус и Райан не могут поговорить: один находится глубоко в море на лодке, отключившей все каналы связи, другой мечется между кабинетами военачальников, военными базами и подводными лодками, шаг за шагом приближаясь к «Красному Октябрю». Оба тщательно пытаются просчитать следующие ходы, чтобы с другой стороны не усомнились в мирных намерениях, и очень нервничают. Почти как в известном психологическом тренинге, где нужно отклоняться назад, надеясь на то, что партнер не даст упасть, главные герои фильма — говорящие на разных языках, воспитанные в условиях идеологического противостояния своих стран, враги по долгу службы — решают довериться друг другу, надеясь, что оппонентом окажется такой же изнуренный холодной войной человек.

В 1990 году мало у кого уже были сомнения, что Советский Союз доживает последние дни: из стран Восточной Европы выводили войска, республики одна за другой объявляли о своем суверенитете, руководящая роль КПСС была отменена. На этом фоне фильм о