Гранатовая бездна Калиройя - Олла Дез

— Их уже известили, они прибудут в столицу почти одновременно с нами. Их дочери выходят замуж. Не думаю, что они пропустят такое событие, — самодовольно улыбнулся Рунольф.

— Герда? — я перевела ошеломлённый взгляд на сестру.

— Мы с Магни поженимся сразу же после вас, как только Магни решит некоторые вопросы, — кивнула сестрёнка.

— Магни наконец-то вступит в наследство, а потом и свадьбу сыграет. Так сказать, возвращение сына в императорскую семью. Они могут и потерпеть, пока не завершат все формальности. А я вот ждать, после всех этих событий, не намерен! — не терпящим возражений тоном сообщил мне Руно.

— Я не могу, вот так сразу. Мне нужно… — но договорить мне не дали.

Руно вскочил и, подхватив меня на руки, направился к домику.

— Руно! Поставь меня на место сейчас же! — завопила я, но кто бы меня послушал.

Он внёс меня в домик и громко хлопнул дверью. А потом с меня стали совершенно бесцеремонно стаскивать одежду, целуя при этом так, будто он вознамерился и в самом деле меня сожрать. Я не оставалась в долгу и набрасывалась на него с не меньшим пылом. Это совсем не походило на занятие любовью. Скорее на яростную схватку. Но, победив и подчинив меня, Руно успокоился и расслабился. Он лениво перебирал мои волосы и спросил:

— Так что там, на счёт свадьбы?

— Как только закрою разлом! — невозмутимо ответила я.

— Хорошо, — спокойно ответил он, а я даже голову подняла с его руки, на которой так уютно устроилась:

— Хорошо?

— Как ты там сказала утром? Это не тот повод, из-за которого стоит спорить. Хочешь закрыть разлом — закрывай.

— Мне ещё нужен пятый. Последний. Покажешь? — нетерпеливо спросила я.

— Покажу. Более того, я тебя там поселю.

— Это как?

— Последний, пятый разлом, находится во дворце. Он самый маленький и там глаза нет.

— А что есть?

— Понятия не имею. Тумба такая каменная с узорами. Большой камень, одним словом. Сама увидишь, — и Руно зевнул.

— Мне ещё в храм Фрейи нужно.

— Да, я знаю, — снова кивнул Руно.

— Откуда?

— Перед тем как.… В общем, мне об этом успели доложить. Я даже охрану приставил на всякий случай. Сопоставить разломы, камни и тебя было не сложно.

— А советники не будут возражать?

— Ну, они могут попробовать. Но твоё желание важнее каких-то там советников. Если оно ускорит свадьбу, то чихал я на их мнение. Дай им волю, они ещё лет десять будут это решать. Давай спать? Утром свой разлом закроешь, — сказал Руно, собственнически притягивая меня к себе.

Я вот совершенно точно против этого ничего не имела.

Утром мы стояли, обнявшись перед разломом. Это был глубокий белый овраг, а стены его целиком состояли из белого мела, которыё иногда на контрасте пересекали разноцветные слои. В этот разлом приезжали нечасто, но всё же празднования были. Последнее время, правда, праздники здесь не проводились — Гранатоворождённые боялись перепачкать наряды. Это мне Руно рассказал.

Как и в первом разломе заканчивался он почти круглой площадкой, на которой и следовало искать глаз.

— Ты уверен, что пойдёшь со мной? — уже второй раз спрашивала я.

— Да. Мне совершенно не нравится идея отпускать туда тебя одну. В прошлый раз в узком подземном коридоре, мы бы вдвоём только замедляли друг друга, так что, это была вынужденная мера, а теперь я иду с тобой совершенно точно.

— А почему ты так уверен, что это хорошая идея? С закрытием разломов? Советники ведь не рекомендовали этого делать.

— Потому что с недавнего времени я стал верить в древние легенды. И если в них сказано, что это отсрочит Рагнарёк, то я верю им, а не трусливым советникам, которые только о своей шкуре и беспокоятся. А ещё, я доверяю тебе, — спокойно ответил Рунольф.

И вот это его «доверяю» меня согрело и окрылило.

— Ты только не думай, что я буду слепо верить тебе во всём! — тут же спохватился он, отпуская меня из объятий.

Я вздохнула. Жизнь покажет.

Мы вошли в разлом, держась за руки. Древнюю традицию о том, что только Гранатоворождённая может входить в разлом, Руно тоже отверг. Девственная кровь оказалась не причём, время — тоже роли не играло, и помощь девушке должна была быть оказана. Так что, он уверил меня, что это всё глупости. И обещал, что, если не сработает, он, скрепя сердце, всё же отпустит меня одну.

Штаны мне, кстати, надеть не разрешили. Мотивировав тем, что бежать мы будем вдвоём, и, если что — он меня и отцепит, и упасть не даст. А мои штаны — ни в какие приличные рамки не влезают. И я — будущая императрица, а кругом — и гвардейцы, и заместители, и все только и будут смотреть на мой… на ноги, одним словом. На мои возражения что, не будут, меня заверили, что всё равно будут.

Мы прошли до самого конца разлома и обнаружили новый глаз. Он был покрыт толстым слоем белого мела. Если бы я не знала, что именно искать, то и не заметила бы. Опустившись на колени, я стряхнула мел и провела рукой по гладкой поверхности.

Достав из-за пояса ножик и полоснув им по ладони, услышала, как скрипнул зубами Руно. Я его предупреждала, что так сделаю, но ему это всё равно не нравилось, даже несмотря на мою хорошую регенерацию.

Я отдавала кровь камню, и он охотно впитывал, а потом стал уже привычно крошиться под моими руками. Я поднялась и отошла в сторону, чтобы не упасть.

Руно смотрел на открывавшееся нашим глазам отверстие в разломе весьма удивлённо.

— Знаешь, я знал, что так будет, но, всё равно, слышать и видеть своими глазами — это разные вещи.

Мы спустились вниз к каменному гвоздю. На этот раз тарелка была металлической. И сплав был, судя по всему, очень сложный. Вообще вот эта шляпка у нашего гвоздя мне сильно напомнила музыкальную тарелку, которую у нас используют на барабанных установках. Такие тарелки, кстати, известны с древнейших времён, и их находят при раскопках в Китае, Индии, Греции и Турции. В середине, где обычно крепится стойка или крепления для ремня, стояло белое яйцо.

— Датский юбилей, — зачарованно прошептала я, рассматривая его со всех