Здравствуйте, я ваша ведьма Агнета. Книга 5 - Евгения Потапова

— Вот коза, а мне не рассказала, — обиделась бабушка Матрена.

— Я вчера не в силах была звонить кому-либо, — сказала я, — Все силы там оставила. Умаялась.

— А чего ты там делала, за ручку держалась или подушечку поправляла? — поинтересовалась она.

— За дверную ручку держалась, чтобы сбежать из чертового дома, в прямом смысле этого выражения. Зашла сказать, чтобы Николай благословение дал на разбор крыши, и попала как кур в ощип. Там целое светопреставление творилось. Черти по стенам прыгали и не давали нам в зал к ней зайти. Визги и крики на всю хату. Все ходуном ходило. Жуть, и выйти нам не давала.

— Не томи мою душеньку, рассказывай в подробностях.

Я ей все и рассказала, как и что было.

— Вот вы страху-то и натерпелись. Вы-то с Николаем еще как-то привычные, а енти вообще первый раз такое видють, — заохала старушка.

— Ну, я бы не сказала, что особо привычные, все же было жутко. Так, представляешь, один крендель ухитрился с покойницы серьги снять, еще и крестик ее упер и обручальное кольцо.

— Ну прямо цельный набор юного самоубийцы. Она же со своими бесами ему жизни не даст. Не жизнь будет, а ад, и самое главное, высшие силы ее в этом поддержат и не дадут бабку на тот свет отправить. Вот нужна она нашему поселку? Что при жизни от нее покоя не было людям, что после смерти будет шарахаться. Может, заберешь у этого дурилки цацки?

— Вот еще, пусть мучается. Она же за ним будет шарахаться, с ума сводить. Заберу, урок будет не пройден, не поймет ничего, дальше будет тащить все, что плохо лежит. А так, может, допрет до него, что нельзя брать чужое, — фыркнула я.

— Жестокая ты, Агнета, — вздохнула Матрена.

— Я Олегу сказала, а там он пусть сам со своими подопечными разбирается. Такого воровайку в приюте держать нельзя. Он же может и своих обворовать, последнее вытащит, не побрезгует. Теперь пусть за ним покойница с бесами таскается. Это же надо было украсть чужой крестик. Судьба у бабки Нины была тяжелая, а он ее подобрал и себе присвоил. Да и кольцо обручальное, — вздохнула я.

— А вообще-то ты права, пусть ему наукой будет. Нечего хватать в руки чужое, — крякнула Матрена. — Интересно, а если я помру, то мне тоже придется крышу разбирать или, может, я так уйду, тихо и спокойно?

— Ага, так она собралась уходить, — рассмеялась я. — Еще и тихо и спокойно. С фейерверками и салютами, на самом лучшем своем байке.

— Ага, прокачусь по всей степи и спрыгну с какой-нибудь скалы, как в той песне: «Разбежавшись, прыгну со скалы». Надо скалу какую-нибудь у нас найти. Вот так ты мне задачку задала. У нас все горы, а скал-то я и не видела.

— Ты себе чулки купила? Фильдеперсовые, — спросила со смехом я.

— Фильдеперсовые нынче не делают. Накупила целую кучу, ничего подходящего. Весь шкаф теперь ими забит, как у старой профурсетки, — проворчала она.

— Может, купить обычные, в резиночку? — спросила я.

— Сама такие носи, вот я еще позориться в гробу такими буду, — буркнула она. — И вообще я еще не решила, в чем ты меня похоронишь. Еще я решила на тебя завещание написать.

— Так у вас там вроде внучатая племянница есть, — удивилась я.

— Это которую я прогнала взашей? Ну уж нет, не хотят со мной родственники знаться, а я им тут буду свои золота и бриллианты оставлять. Щас, нате выкусите, — по всей видимости, старушка кому-то показала кукиш.

— Дату похорон уже назначила? Я тогда в этот день никаких планов строить не буду, — сказала я со смехом.

— Вот еще и ржет она, аки кобыла, — ответила мне Матрена.

— Весной надо бы помирать или летом, — продолжила я глумиться.

— Ага, я зиму переживу, чтобы весной помереть или летом? Я чего, по-твоему, совсем ку-ку? Зиму пережила, летом надо жить и наслаждаться теплом и зеленью.

В общем, мы так с ней и не договорились, когда Матрене помирать. Постановили, что пока она будет жить, ибо зимой землю долбить сложно, и по весне покойник и выплыть может. Посмеялись с ней вдвоем.

— Ты к бабке Нине на поминки пойдешь? — спросила я.

— Неа, чего я там забыла? Мне и дома хорошо, я и дома поесть могу. Померла, и слава тебе Господи, не дай бог еще такая же заведется в поселке. Свято место пусто не бывает.

— Типун тебе на язык, бабушка Матрена, — фыркнула я.

— И то верно. Давай покедова. Живы будем — не помрем.

— Ага, не помрем, — согласилась я. — Всех благ.

Наверно, уже весь поселок знает, что бабка Нина померла и что при том присутствовали мы с батюшкой. Ох и сплетен будет до фига и больше. Самое главное, что будут думать, что ее черный дар я себе забрала. Но на каждый роток не накинешь платок. Люди они такие, чего не увидят, так придумают. Хотя пусть думают — бояться будут.

Маманя и сынок

Постоялец, укравший бабки Нины добро, просто исчез, при этом в приюте пропали некоторые личные вещи других живущих там людей. У Олега исчез калькулятор. Увидев это, он долго смеялся, аппарат был стареньким и периодически отключался. Пропал телефон и зарядные устройства у мальчишки с игровой зависимостью. В это время гаджет стоял на зарядке, а пацан играл на планшете.

Его мать устроила скандал по поводу украденных устройств. Вызвали полицию, но, как и следовало ожидать, никого не нашли. Женщина собирала вещи, ругалась на Олега и пыталась найти себе новое жилище. Пристраивать у себя ее никто не спешил. Все в поселке уже были наслышаны о том, кто живет в приюте и с какой целью они приехали.

Около бабки Нины перед похоронами ночью по очереди сидели две соседки. При этом они устраивались не у самого гроба, а ночевали в кухне, ибо в зале было невыносимо холодно. Ничего особенного в это время не происходило, вероятнее всего, покойница ходила за своим имуществом. С отпеванием тоже никаких проблем