Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

После этого короткого разговора Скальнор оставил часть стражников вместе с Рожером и его женой, чтобы те смогли помочь кузнецу поймать разбежавшуюся живность. Сам герцог вместе с Валентиной и Аурелией отправился в сторону, куда увели сестер.

Стражники привели их в дом, в котором восемнадцать лет до своей смерти жила Валенсия. Валя не хотела заходить внутрь, поэтому осталась снаружи. Аурелия последовала за своим отцом.

Как оказалось, люди и не думали расходиться. Они просто переместились с одного места на другое. Им явно хотелось узнать, чем все закончится.

Время от времени в дом вызывали людей. После того, как те выходили, остальные тут же кидались к ним, чтобы узнать, о чем их спрашивали. Побывавшие внутри селяне с готовностью и в подробностях рассказывали. Валя подозревала, что каждый из них счел своим долгом приукрасить свое короткое пребывание в доме Иглены.

Когда был допрошен последний человек, то Скальнор вышел на крыльцо. Следом за ним из дома вывели и Келину с Ралин. Стражники сразу заставили их встать на колени.

Обе девушки выглядели бледными. Ралин все еще пребывала в каком-то ступоре, а Келина тряслась, словно только осознала, что именно они обе натворили и чем это могло им грозить.

Насколько знала Валентина, их обеих вполне могли казнить только за пожар.

– Жители Камнесерда, – начал герцог громко. Селяне вперили в него жадные и любопытные взгляды. – Я всех выслушал и решил, что вина девиц Ралин и Келины неоспорима. Они не только подожгли имущество кузнеца по имени Рожер, но и вероломно напали на деву Валенсию. Первым они подвергли опасности не только эту деревню, но и все мои земли. Второе грозило бедой не только деве Валенсии, но и моей дочери.

Селяне слушали герцога, затаив дыхание. Каждому было понятно, что тяжесть преступлений была слишком большой. Ничего хорошего девушек ждать не могло.

– Они не просто нарушили закон, но и поставили под удар жизни и благополучие очень многих, потому я, Драгор Скальнор, властью, данной мне королем нашим, объявляю свой вердикт.

Валентина видела, как некоторые из жителей деревни жадно подались вперед. Валя покачала головой. В этом месте явно не хватало развлечений.

– Девицы по имени Ралин и Келина, Ивара извозчика дочери, приговариваются к дюжине ударов плетью по голой спине каждая. Наказание будет проводиться в центре села. После этого они проведут сутки у позорного столба. Каждый может выразить свой праведный гнев тем или иным способом. Насилие не разрешается, – строго предупредил он.

Валентина понимала, зачем такое замечание. Иногда людям только дай волю.

– Нет, пожалуйста, – взмолилась Келина и разрыдалась. – Ничего ведь не случилось!

– Молчать! – строго приказал Скальнор. Дождавшись тишины, он продолжил: – Затем девицы будут отправлены в женский монастырь под власть Святой Матери, дабы та могла наставить их на путь истинный путем труда и молитв. Заключение их будет пожизненным.

– Нет, нет! – повторяла Келина и мотала головой, будто внезапно сошла с ума. – Вы не можете с нами так поступить! Мы ведь совсем еще молоды! Это бесчеловечно!

Валя перевела взгляд на старшую сестру. Та выглядела пораженной, но не спорила. Ее тело тряслось, но Ралин молчала, а затем и вовсе опустила голову, пряча лицо.

– Так как деяния девиц нанесли ущерб, то все их имущество будет разделено на две части. Одна часть будет передана кузнецу по имени Рожер и его жене Гвендолине. Второй частью отныне будет владеть дева Валенсия. Да будет так!

– Нет, пожалуйста! – снова взмолилась Келина.

– Выполнять! – приказал Скальнор, не обращая внимания на мольбы.

Во время допроса девицы отказывались говорить, но потом старшая не выдержала и все рассказала. После того, как Драгор узнал, что именно они хотели сделать, любая жалость из его сердца испарилась.

Получив приказ, стражи начали действовать. Девиц подхватили под руки и повели сразу в центр поселения.

Когда Келина с Ралин проходили мимо Валентины, то мутный взгляд младшей из сестер остановился на ней. Келина прищурилась. Она явно весьма плохо видела, но это не помешало ей узнать Валю.

– Это все ты, – прошипела она. – Тьфу! – она плюнула в сторону Валентины, явно снедаемая черной злобой. – Ненавижу! Как же я тебя ненавижу. Будь ты проклята!

Она дернулась, но стражники, державшие ее, скрутили ей руки сильнее, отчего девушка вскрикнула и была вынуждена подчиниться.

Валя не горела желанием наблюдать за наказанием. Когда все ушли, она перехватила Аурелию и под присмотром пары охранников направилась в дом кузнеца. Там явно требовалась помощь.

Рожер был вместе с женой. После произошедшего он пока не мог оставить ее, а Гвендолина так перенервничала, что едва могла держать глаза открытыми от усталости.

– Как все прошло? – тем не менее сразу спросила она, когда они с Аурелией вошли в дом.

– Дюжина плетей каждой, позорный стол и отправка в монастырь. Дом и все остальное имущество должно быть разделено между мной и вами, – коротко пересказала Валентина.

После их прихода Рожер решил, что теперь он может оставить на них Гвендолину. Как только он ушел, Валентина занялась ужином, Аурелия принялась наблюдать за ней, а Гвендолина, если судить по мягкому дыханию, задремала.

Вскоре вернулся и герцог, но как только он понял, что в доме только женщины, то отправился помогать Рожеру, ведь тому нужно было построить какие-то временные убежища для найденной живности.

Вечером они все поужинали и легли спать.

Валя знала, что Скальнор оставил около позорного столба пару стражей с наказом никого не подпускать. Валентина могла представить, что в ином случае там могло бы произойти ночью. Она слышала, что вечером сестер закидали тухлыми овощами.

Утром обе девушки были отправлены на телеге под охраной в столицу. Ни один из священников не отправился с ними. Хотя Валентина и ждала этого.

– Не хотите остаться здесь? – спросил герцог у Вали, когда они пришли в дом Иглены, чтобы посмотреть, что там можно взять.

– Нет, – рефлекторно отказалась Валентина.

И пусть разумом она понимала, что жить в деревне будет более безопасным вариантом для нее, но все внутри сопротивлялось такой идее. Она все еще помнила, как несладко приходилось в этом доме Валенсии. Одна мысль о том, что ей придется жить здесь, заставляла Валю ежиться.

– Хорошо, – Скальнор не стал настаивать. – Возьмете отсюда что-нибудь?

Валя огляделась и кивнула. Продукты,