Во весь голос - Маяковский Владимир Владимирович

– Всем!

               Всем!

                          Всем это —

фронтам,

                  кровью пьяным,

рабам

           всякого рода,

в рабство

                  богатым отданным.

Власть Советам!

Земля крестьянам!

Мир народам!

Хлеб голодным!

Буржуи

              прочли

– погодите,

                                                    выловим. —

животики пятят

                               доводом веским —

ужо им покажут

                               Духонин с Корниловым,

покажут ужо им

                              Гучков с Керенским.

Но фронт

                  без боя

                                слова эти взяли —

деревня

               и город

                              декретами залит,

и даже

            безграмотным

                                       сердце прожёг.

Мы знаем,

                    не нам,

                                  а им показали,

какое такое бывает

                                    «ужо».

Переходило

                       от близких к ближним,

от ближних

                      дальним взрывало сердца:

«Мир хижинам,

война,

            война,

                        война дворцам!»

Дрались

                в любом заводе и цехе,

горохом

                из городов вытряхали,

                                                          а сзади

шаганье октябрьское

                                        метило вехи

пылающих

                     дворянских усадеб.

Земля —

                подстилка под ихними порками,

и вдруг

              её,

                   как хлебища в узел,

со всеми ручьями её

                                       и пригорками

крестьянин взял

                               и зажал, закорузел.

В очках

              манжетщики,

                                        злобой похаркав,

ползли туда,

                        где царство да графство.

Дорожка скатертью!

                                      Мы и кухарку

каждую

               выучим

                              управлять государством!

Мы жили

                  пока

                           производством ротаций.

С окопов

                  летело

                               в немецкие уши:

– Пора кончать!

                                Выходите брататься! —

И фронт

                 расползался

                                         в улитки теплушек.

Такую ли

                  течь

                          загородите горстью?

Казалось —

                      наша лодчонка кренится —

Вильгельмов сапог,

                                     Николаева шпористей,

сотрёт

            Советской страны границы.

Пошли эсеры

                          в плащах распашонкой,

ловили бегущих

                               в своё словоблудьище,

тащили

               по-рыцарски

                                        глупой шпажонкой

красиво

                сразить

                               броневые чудища!

Ильич

             петушившимся

                                          крикнул:

– Ни с места!

Пусть партия

                         взвалит

                                       и это бремя.

Возьмём

                передышку похабного Бреста.

Потеря – пространство,

                                              выигрыш – время. —

Чтоб не передо́хнуть

                                       нам

                                              в передышку,

чтоб знал —

                       запомнят уда́ры мои,

себя

        не муштровкой —

                                          сознанием вышколи,

стройся

              рядами

                            Красной Армии.

Историки

                   с гидрой плакаты выдерут

– чи эта гидра была,

                                        чи нет? —

а мы

         знавали

                        вот эту гидру

в её

       натуральной величине.

«Мы смело в бой пойдём

за власть Советов

и как один умрем

в борьбе за это!»

Деникин идёт.

                           Деникина выкинут,

обрушенный пушкой

                                         подымут очаг.

Тут Врангель вам —

                                     на смену Деникину.

Барона уронят —

                                 уже Колчак.

Мы жрали кору,

                              ночёвка – болотце,

но шли

              миллионами красных звёзд,

и в каждом – Ильич,

                                        и о каждом заботится

на фронте

                   в одиннадцать тысяч вёрст.

Одиннадцать тысяч вёрст

                                                  окружность,

а сколько

                  вдоль да поперёк!

Ведь каждый дом

                                  атаковывать нужно,

каждый

               врага

                         в подворотнях берёг.

Эсер с монархистом

                                      шпионят бессонно —

где жалят змеёй,

                               где рубят с плеча.

Ты знаешь

                    путь

на завод Михельсона?

Найдёшь

                 по крови

                                  из ран Ильича.

Эсеры

            целят

                       не очень верно —

другим концом

                             да себя же

                                                в бровь.

Но бомб страшнее

                                    и пуль револьве́рных

осада голода,

                         осада тифо́в.

Смотрите —

                       кружат

                                    над крошками мушки,

сытней им,

                     чем нам

                                    в осьмнадцатом году, —

простаивали

                        из-за осьмушки

сутки

           в улице

                         на холоду.

Хотите сажайте,

                               хотите травите —

завод за картошку —

                                       кому он не жалок!

И десятикорпусный

                                      судостроитель

пыхтел

             и визжал

                              из-за зажигалок.

А у кулаков

                      и масло и пышки.

Расчёт кулаков

                             простой и верненький —

запрячь хлеба́

                          да зарой в кубышки

николаевки

                       да ке́ренки.

Мы знаем —

                        голод

                                  сметает начисто,

тут нужен зажим,

                                 а не ласковость воска,

и Ленин

                встаёт

                            сражаться с кулачеством

и продотрядами

                               и продразвёрсткой.

Разве

           в этакое время

                                       слово «демократ»

набредёт

                 какой головке дурьей?!

Если бить,

                    так чтоб под ним

                                                  панель была мокра:

ключ побед —

                           в железной диктатуре.