Проект: Граф Брюс #1 - Виталий Сергеевич Останин

на самом деле — искала спрятавшихся, нашла одного, теперь ведёт в спортзал к остальным. Для этого она велела держать голову опущенной, а руки за спиной. Руки стягивать пластиковыми наручниками, которые имелись в комплекте снаряжения убитого ею бойца, не стала.

— Они так-то никого не связывали, — пояснила она. — Кроме учителей. А дети и так напуганы.

С таким расчётом мы и вышли из класса, направившись уже не таясь к лестнице. По пути нас окликнули всего дважды: на лестнице и в фойе первого этажа. Каждый раз Ринко выдавала какую-то фразу на польском, и террористы теряли к нам интерес. Я же вёл себя в полном соответствии с образом запуганного мальчишки и не пытался глазеть по сторонам.

Но это была самая простая часть нашего побега. Дальше начались настоящие сложности. Дело в том, что куда-то кроме спортзала, боевик спрятавшегося школьника вести не мог. А вход в подвал, где и находилась обнаруженная лисой лазейка, находился в том же коридоре, что вёл в спортзал. И охранялся снаружи.

Проделать это на глазах у парочки боевиков и не привлечь их внимания — та ещё задача. Но у Ринко, оказывается, был план.

— Эй, парни! — позвала она бойцов от дверей спортзала. — Пацан знает, где могли спрятаться ещё детишки. Поможете? А то неохота одному за всеми гоняться.

Говорила она на польском, и смысл сказанного я скорее угадывал, чем понимал. В конце концов, языки родственные.

— Кто приказал? — уточнил один из мужчин в масках.

— Никто. Сам решил проверить, что пацан говорит.

— Сходи, — один кивнул другому. — Я здесь останусь.

— Почему я?

Пока террористы препирались, лиса спокойно открыла дверь в подвал и толкнула меня внутрь. А когда недовольный боевик шагнул вслед за ней, велела на русском вести к «тому месту». Изображая страх, я закивал и двинулся первым.

Когда лестница вниз упёрлась в дверь, за спиной услышал едва различимый хрип. Развернувшись, увидел, как у настоящего боевика из груди торчит когтистая лапа. А за его спиной стоит уже не ряженый мужик, а привычная мне девушка.

— Ну, чего замер? — шепнула она. — Помоги затащить его внутрь и валим!

.43

Оставшаяся часть побега из захваченной террористами школы прошла без сучка и задоринки. За две минуты пробравшись сквозь весь подвал, мы с Ринко покинули здание через старую, заваленную всяким хламом дверь. И оказались на воздухе.

Но ещё не на свободе. Неприметный выход находился прямо под окнами школы, и стоило хоть немного отойти от них, как мы попались бы на глаза боевикам, которые могли наблюдать за двором.

— Что дальше? — шёпотом спросил я свою телохранительницу.

— Бегом до забора. — ответила она.

— Ты… издеваешься? — удивлению моему не было предела. — Они же нас заметят и начнут стрелять!

— Очень быстро побежали! — хихикнула лиса. И больше не тратя время на споры, сорвалась с места стрелой.

— Проклятье! — мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Наверное, до конца своих дней я буду помнить эту сумасшедшую пробежку. Когда пот — больше от страха, чем от усталости — заливает глаза, дыхание постоянно сбивается, а спиной ты буквально чувствуешь, как в тебя целятся люди в чёрных масках. И вот-вот откроют стрельбу.

— На самом деле я была уверена, что палить они не начнут!.. — задыхаясь сообщила Ринко, когда мы домчались до забора и преодолели его одним прыжком. — Даже если бы и заметили побег…

— Почему же? — почувствовав себя в относительной безопасности, я разом растерял все силы, которые держали меня в горизонтальной поверхности. И за стеной сразу же грохнулся на землю

— А ты по сторонам посмотри!

Перевернувшись с живота на спину, а потом сев, я последовал её совету. Микророщица на границе пустыря, десяток гаражей жителей соседних домов, сами многоэтажки в отдалении. Всё выглядит так мирно, словно бы в паре сотен метров отсюда свихнувшиеся поляки не захватили для каких-то своих целей всю школу.

— Что я должен увидеть? — уточнил у лисы.

— Кого! — та наставительно вздёрнула палец. — Кого увидеть, Ром-ром!

Похоже, вместе со свободой к кицунэ вернулась и её обычная легкомысленность. В школе она действовала, как спецназовец на задании — серьёзная и смертельная. Вспомнить хотя бы, как она убила того поляка, что отправился за нами в подвал.

— Кого, Рин-рин? — начал было я, но тут же сам всё понял.

Вокруг не было ни души. Характерно для спального района и примерно девяти часов утра. Работающие взрослые и школьники уже разбрелись по тем местам, где проведут большую часть дня, а те, кому этого делать не нужно, ещё не выходили на улицу. Картина, которую я наблюдал, была скорее нормальной… если бы не одно «но».

Так не должны выглядеть окрестности школы, которую захватили террористы. Где полицейское ограждение, мигалки, готовящийся к штурму спецназ и маячащие вдалеке зеваки?

— Никто не знает, что произошло нападение?

— Удачное время сволочи выбрали! — подтвердила моё предположение спутница. — И поэтому я решила, что палить через окна, когда все их могут услышать, террористы не станут.

— Ты психованная! — только тут до меня дошло, какой шаткой конструкции из домыслов и предположений, телохранительница доверила наши жизни.

— Ну, у нас же всё получилось! — изобразила она на лице милую невинность. — Стоило рискнуть!

Может быть, когда-нибудь, через несколько дней, месяцев или лет, я признаю её правоту. Скажу себе, что бежать к забору в любом случае было лучшей идеей, чем торчать под стенами школы и ждать непонятно чего. Но не сегодня. Не сейчас, когда моё тело буквально сотрясалось от адреналинового отката.

— Ладно, хорош валяться! — свернула оборотень наш импровизированный привал. — Нужно срочно добыть телефон и позвонить кому следует!

Через три минуты мы уже стояли у магазина в одном из многоквартирников, окружающих школу, и звонили в Тайную Канцелярию. Ещё через две — встречали машину группы быстрого реагирования, которая примчалась прямо к подъезду. А через десять школа уже была оцеплена со всех сторон, а нас под своё крыло забрал лично Барух Моисеевич.

Операцией по освобождению заложников он не командовал, этим вообще занимался какой-то особый отдел полиции. Но прибыл на место, чтобы доставить переговорщиков от контрразведки и увезти нас отсюда.

Оказалось, что группа наружного наблюдения, которая была