Демонолог. Две души - Михаил Владимирович Баковец

проще и спокойнее. Когда я оказался на месте, то увидел группу молодёжи, обступившую мою служанку. Та сидела на высоком пуфе, закинув ногу на ногу, опустив правую руку вдоль тела, а левую положив на колено. На лицо повесила маску ледяной королевы и устремлённым взглядом вдаль, игнорируя галдящих рядом четырёх молодых парней возрастом от восемнадцати до двадцати лет. Один из молодчиков кривил лицо и растирал тыльную сторону ладони, зло поглядывая на девушку. Наверное, хотел её коснуться, взять за руку или обнять, за что и получил слегка по наглой хваталке. Знал бы он как ему повезло. Без моих запретов Фиона прямо здесь выпотрошила бы его как рыбу.

— Да не ломайся ты, слушай, а? — громче всех говорил высокий парень со светлыми кудрявыми волосами, чем-то напоминая молодого Жигунова, когда тот снимался в первых «Гардемаринах». — Пошли с нами. Повеселимся, оттянемся как следует. Тебе на подарки отслюнявим, чтобы сметила своё шмотьё с китайского рынка на нормальный прикид. Ты же сюда ради этого и пришла, так какая разница с кем ночь провести?

Судя по его речи, ребята приняли демоницу за ночную бабочку. И надо же ещё как метко отметил качество одежды на ней. Лично для меня новая одежда на Фионе ничем не отличалась от нарядов женщин, присутствующих в зале.

— Молодые люди, оставьте девушку в покое. Видите же, что она внимания на вас не обращает, — обратился я к ним сразу после того, как оценил обстановку. Интуиция принялась шептать, что словами дело не закончится и стоит готовиться показать зубы наглым недорослям.

После моих слов компания повернулась в мою сторону.

— Олег, наконец-то, — тут же подала голос Фиона. Она встала с пуфа и шагнула в мою сторону, расталкивая парней. Один из них чуть не упал. Явно не ожидал, что с виду хрупкая девчонка вдруг окажется настолько сильной. — Эти ничтожные мне уже успели надоесть и взбесить.

— Дед, а ты охренел, как посмотрю? — одновременно с Фионой сказал кудрявый. Хоть я и был после парикмахерской, отчего смотрелся практически на годы в паспорте, но для его возраста все, кому больше тридцати, да ещё и с бородой были дедами. Потом до него дошли слова демоницы и почувствовал её плечо, которым она откинула его со своего пути. — Что? Дешёвка сучья, а ты ничего не попутала?

Парень попытался ухватить её за косу, но девушка, даже не видя его движения ловко шагнула в сторону и чуть махнула головой, уводя цель чужого интереса от чужих рук. А спустя две секунды уже стояла рядом со мной.

— Да это местный халдей какой-то. Свою внучку решил пристроить к делу, — подал голос ушибленный. — Слушай, ты, пенёк, ты только что оскорбил наш клан. А за такое отвечать нужно.

— Я сам, Вик, — оборвал его кудрявый, после чего шагнул ко мне и демонице. — Дед, мой друг прав. Ты только что нанёс оскорбление клану Железновых. Я сын Аркадия Железнова, главы. Сейчас у тебя два варианта. Первый, ты платишь виру. Для этого тебе придётся продать свою халупу, если она у тебя вообще есть. И второй, твоей внучке просто нужно немного постараться этой ночью, чтобы сделать нам приятное. Обещаем, что с ней будет всё в порядке и ей даже понравится.

— Олег, — зашептала Фиона, — разреши мне прикончить этот мусор. Или не прикончить, а просто переломать им кости, выдавить глаза, вырвать языки и раздавить им яйца.

Между нами было чуть больше двух метров, а девушка хоть и шептала, но делала это вполне громко, чтобы её могли услышать парни. Судя по лицам, её просьба их шокировала. Несколько секунд они не знали, что ответить, а потом вновь подал голос я.

— Не стоит, молодёжь, — произнёс я и активировал Стек Фана.

А дальше случился конфуз. Вместо того, чтобы присмиреть и сдать назад, кудрявый оскалился и поднял руки на уровень груди. Обе его ладони окутались ярко-оранжевым пламенем.

— Схлестнёмся, старик? — сказал он и облизал губы.

— Видимо, придётся, — вздохнул я и задумался над тем, как бы так аккуратно дать леща молодому недоумку, чтобы тут ничего не поломать. А то платить за ущерб явно придётся мне, неизвестному тут никому одарённому. И даже если сумму ущерба разделят между мной и Железновым, то деньги потратит не сын главы, а его клан. То есть, ни малейшего урока кроме трёпки парнишка не получит.

И тут как из-под земли рядом с нами возник здоровенный мужик в белой рубашке с бабочкой и гарнитурой спецсвязи, торчащей из-за воротника.

— Господа, прошу обойтись без применения сверхспособностей на территории нашего заведения. Владельцу ресторана, это сильно не понравится, — произнёс он. — Также это не понравится имперской безопасности. И неизвестно кто спросит с вас сильнее.

— Да я не собирался трогать этого пескометателя, — скривил губы кудрявый и первым убрал огонь.

Под внимательным взглядом охранника вслед за ним развеял и я чёрную гранёную трость.

То, что конфликт на этом не закончится стало ясно, когда четвёрка молодчиков направилась на улицу вслед за мной и девушкой. Они шли немного позади несколько сотен метров, пока мы не отдалились от ресторана. Чтобы не тратить зря времени и поскорее закончить с преподаванием урока клановой молодёжи, я специально ушёл с главной улицы в пустой сквер во дворе между двумя кирпичными пятиэтажками. Здесь не нашлось ни единой живой души, если не считать нескольких птиц на ветках берёз.

— Что, старче, штанишки наполнились? — вновь сказал кудрявый, когда догнал нашу пару. — Не ссы, я тебя не сильно обижу. Только бородёнку твою подпалю и челюсть вставную возьму как сувенир.

На его тупую речь товарищи ответили дебильным громогласным смехом.

— И внучка его тоже с нами пойдёт. А то челюсть точно не окупит всю виру, — впервые подал голос один из наглой четвёрки.

— Само собой, Макс. Ты со мной? — ответил ему кудрявый.

— А то!

Парень шагнул к нам с Фионой. На наших глазах он стал стремительно изменяться. Тело резко подросло и стало крупнее. Появились огромные рельефные мышцы, на костяшках выросли костяные бляшки, надбровная дуга укрупнилась, сделав парня похожего на обезьяну или питекантропа какого-то. При этом одежда ничуть не пострадала. На нём будто наросла вторая кожа, как костюм качка. Он сделал шаг, другой и вдруг застыл на месте. А затем случилось то,