Ушедший Род. Книга 1: Чужак - Валерий Листратов

слушает с интересом, и даже в некоторых местах переспрашивает, то вот Ольга и Олег — чувствуются немного не так. Олег и Ольга ощущаются словно калькуляторы, или весы. Будто каждое мое слово прибавляет что-то в их расчетах. Им интересна, похоже, не история, а те перестановки во внутреннем окружении, что происходят из-за происшествия. Я даже словно цепляю мысли, о том, что там уменьшился силовой потенциал, тут можно надавить на колеблющихся, вот этого можно перетянуть под клятву.

Хотя, ловлю себя на осознании, вовсе не «словно читаю мысли», я именно что ловлю образы, и похоже могу даже опознать тех людей о которых думают ребята.

Вся эта работа идет как фоном к ни к чему не обязывающему трепу, с нотками легкого флирта. Причем каждая такая нотка с моей стороны вызывает волну легкой агрессии со стороны ребят в этой компании. А вот нотки того же со стороны девушек — скорее вызывают волны обреченности.

А вообще, лейтмотивом трепа становится невысказанное предложение присоединиться к их компании.

Хмыкаю про себя. Забавные они все же.

Для себя понимаю, что постепенно в расклады внутри лицея я войду. Но вот нужно ли мне присоединение к какой-либо группе, я пока решить не могу. Пока смысла большого не вижу — лишнее это. Кроме того, я бы сначала хотел посмотреть на данные кладовщика и имперца, если тот поделится. Тут есть над чем поразмыслить.

Постепенно еда заканчивается. Первак уже давно просто сидит, но уйти не может. Так то я это вижу, но на самом деле, нам пока торопиться некуда. Так что общаемся, и наблюдаем.

В конце концов, девушки переглядываются.

— Максим, нам пора, — словно вспоминает что-то, говорит Рита. Ольга тоже смотрит на подругу и вроде как с сожалением кивает.

— Конечно, не смею вас задерживать! — встаю из-за стола, — Бесконечно рад знакомству с вами! — и заинтересованности в тон голоса добавить.

Олег тут же предлагает руку Ольге, чем подтверждает мои мысли, и другие ребята, кроме Митяя, так же с нами быстро прощаются.

— Ну, а теперь, рассказывай про ставки, — сажусь обратно на место.

Первак со вздохом садится тоже.

— Не спеши, — успокаивающе киваю одногруппнику. — Мы точно все пока успеваем.

Дмитрий секунду вспоминает о чем речь.

— А, да! Ставки на то, что вы оба ляжете на дорожке, что один из вас уедет в больничку, что пройдете «давилку» на время, ну все вот такое. — посмеиваясь говорит Митяй.

— Слушай, а принимают ставки на группу событий? — уточняю. — Например, что я уйду на своих двоих, например. Что Первак сможет выйти тоже, или на скорость прохождения неизвестной полосы препятствий?

— Принимают, почему нет. — Митяй пожимает плечами.

— Максим, мои поставь тоже. — просит Первак. Удивляюсь, человек меня знает три дня без малого, а готов рискнуть. Смотрю с вопросом на него.

— Ну, я ж вижу, что ты понимаешь, что делаешь, а для меня эти ваши городские игры — лес темный. — словно извиняясь говорит. — У меня так и осталось два десятка баллов.

Киваю.

— Тогда, я бы хотел поставить все, что у нас есть. Тридцать пять баллов на, скажем, такой результат — примерно прикидываю. — Что я уйду на своих двоих, Первак уйдет со мной. Я пройду «давилку» полностью. И будет поставлен рекорд первого прохождения полосы препятствий. Кроме того, скажем, как минимум кто-нибудь из нас продержится в сознании до последней минуты занятий. Не учитываем, если инструктор захочет увеличить время занятий по своему усмотрению больше, чем до конца суток.

Дмитрий что-то считает в уме. Потом достает переговорник, и вызывает другого человека. Пару минут разговаривают.

— Ну смотри, — уже вполне серьезно говорит мне. — Тут дважды максимальный коэффициент, потому что таких событий не было в лицее, и они считаются невозможными. Но максимальный коэффициент никто не даст. Там получается почти один к девяносто. Поэтому предлагаю один к двадцати двум на всю эту цепь событий.

— Согласен, — пожимаю плечами. — Давай браслет.

Мне весь этот спор не очень важен, как способ получить местные баллы, хотя дополнительное питание, или какие-то бонусы в библиотеке, например, скорее всего будут к месту. А вот спор как сам спор мне важен. Это просто потребность, пришедшая из прошлого. Была у нас примета: если ставить на результат — то миссия будет выполнена. А серьезная нагрузка с серьезным призом мне сейчас вот просто нужна.

* * *

— … Забьемся на шесть фуражиров за мной. И три твоих? — Меркатор хитро смотрит на меня.

— Ну слушай, ты, со своими плоскостями шестерку никак взять не сможешь. Забиваемся. — протягиваю руку.

…

— Кабан, сзади! — вопль Меркатора ввинчивается в мозг сквозь так-сеть. Гнездо мы уже почти залили огнём, и после смерти матки, остатки тварей срываются с катушек. Уже не работают стандартные протоколы, и вектора напряжения долбят в разум со всех сторон. Твари идут в свою последнюю, безнадежную атаку.

— Сзади! — аспектом швыряю нападающего под вектор атаки сзади, но это не очень помогает. Оттуда в меня летит как раз последний фуражир — тварь под тонну весом, вся в длинных шипах и с произвольной инерцией. Остановить такую простым бегунком — даже не смешно. Секунда. И на пути фуражира встает плоскость Меркатора. Естественно боком — там она толщины не имеет, чем тот и пользуется.

Тварь напарывается на плоскость и просто расходится на две половинки — после смерти того, что им заменяет мозг, инерцию уже не перенаправить.

— Ты смотри. — поворачиваюсь к напарнику. — Шестого взял!

И так-сеть раскрашивает Меркатора в красный цвет. Из груди у напарника вырастает рог атакующего ксеноса. Плоскость-то Меркатор со своей защиты снимает.

…

— Держись мужик. — тащу напарника по засранной кровью и мозгами тварей пещере, — осталось недолго. Мы почти уже на месте. Держись, разговаривай со мной. Не отключайся. — На губах у Меркатора кровавая пена, но он улыбается и что-то шепчет. — Да, взял шестого. — скорее угадываю его вопрос. — Красиво было. Там для трофейщиков теперь раздолье…

До целителей мы тогда дошли.

* * *

Митяй оставляет нас около полигона. И мы вдвоем стоим минут пять. Мне даже начинает казаться, что Лютый и вовсе не придёт. Забавно будет, ведь на такой исход никто не ставил.

— Макс, — Первак смущенно ищет слова. — Не зови