Белль Аврора - Неукротимый

Мне не нужен блестящий метал. Мне даже не нужен гребаный рыцарь. Мне нужен бесстрашный воин.

Мне нужен Твитч.

Подойдя к кухне, я останавливаюсь в конце коридора и заглядываю внутрь. Мое сердце обливается кровью при виде него.

Он сидит ко мне спиной, плечи опущены, а подбородок покоится на груди. Не желая тревожить его, я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Мне нужна помощь, — шепчет он.

Не поворачиваясь к нему, я крепче хватаюсь за дверную раму и отвечаю так же тихо, через плотный комок, застрявший в горле:

— Я знаю, малыш.

Проходит какое-то время, прежде чем он тихо спрашивает:

— Как бы мне, я-я имею в виду, как я.... — мне отчетливо слышна растерянность в его голосе: — Как?

Наконец повернувшись, я окидываю взглядом его поникшую фигуру.

— Я помогу тебе.

— Нет. Кто угодно, кроме тебя.

Я повторяю, на этот раз тверже:

— Я помогу тебе, Твитч.

Я изо всех сил напрягаю свой слух, чтобы разобрать то, что он шепчет:

— Я не заслуживаю твоей помощи.

Он прав. Он не заслуживает. Но это не значит, что я проигнорирую мольбу в его голосе. Я не могу так поступить. Пересекая комнату, я кладу руку на его голое татуированное плечо. Он вздрагивает.

Тут же придя в себя, он кладет свою руку поверх моей и легонько сжимает ее:

— Мне нужна помощь.

Я сжимаю его за плечо, таким образом выражая свою безмолвную поддержку. У меня покалывает переносицу. Глаза наполняются слезами. Я отчаянно пытаюсь сдержать их. Все напрасно.

Мое тело сотрясается в тихих рыданиях. Это приносит мне облегчение.

Я не могу поверить в это. Я ошеломлена. Я никогда не думала, что наступит этот день. Он готов.

Он хочет, чтобы ему помогли.

Этот несчастный случай передается по всем новостям.

Как мальчик, семнадцати лет, распространяющий наркотики, попал в перестрелку и был убит наркодилерами в подозрительной части города. Как по счастливой случайности, оказавшийся в том же месте уважаемый бизнесмен выжил после того, как попытался помочь мальчику. Но каждый, кто слушает эту историю качает головой, будто хочет сказать: «этого и следовало ожидать». Потому что Майкл был очередным никому не нужным подростком. Очередным мятежным мальчишкой, который делал все возможное чтобы шокировать других людей и был источником неприятностей. Он был просто куском грязи, который заслужил такой конец.

Мое сердце разрывалось на части от обиды за него, разбивалось с каждым ложным пересказом этой истории. И каждый гребаный раз события того злополучного происшествия портятся и искажаются все больше.

Никто из этих людей не был знаком с ним лично. У него было светлое будущее. Он хотел жить. Правильной жизнью. Он много работал, чтобы достичь своей цели.

Но судьба распорядилась иначе.

Твитч ушел утром, до того, как я проснулась. Я планировала рассказать ему о нашем скором прибавлении. Увы, сегодня не вышло. Я не представляю, как он отнесется к этой новости. Я ведь сделала это не специально. Проводя все те ночи в его доме, я действительно забывала принимать эти проклятые, противные таблетки. Они лежат на моей тумбочке, чтобы я не забывала принимать их перед сном. К сожалению, проведя в его доме целую неделю, я забегала домой только чтобы проверить почту, напрочь забыв про таблетки. И теперь, я нахожусь на раннем сроке беременности. На настолько раннем, что мне нужно поговорить с ним, чтобы я могла планировать как мне дальше быть.

Оптимистичная часть меня мечтает, чтобы, как только он услышит эту новость, он поклянется исправиться и станет лучшим человеком начиная с той же самой минуты. Реалистичная часть меня – усмехается.

Вряд ли.

Хотя, я готова взвалить это на себя в одиночку.

Не буду лгать. Иметь частичку Твитча внутри себя...это обалденно.

Сжимая пульт от телевизора мертвой хваткой, я не могу заставить себя отвернуться, когда они приписывают Майклу все то, чего он не делал. Я хочу вскочить и крикнуть: «Вы его совсем не знали!»

Кровь закипает в моих жилах.

Я выключаю телевизор и кидаю пульт.

Если эта ситуация чему и научила меня, так это тому, что жизнь коротка и если ты хочешь что-то, то тебе нужно протянуть руки и схватившись за это обеими руками, крепко держать и никогда не выпускать.

Я улыбаюсь сама себе.

В хорошем он настроении или плохом, но сегодня Твитч узнает, что я беременна. Я надеюсь на лучшее, ожидая худшего.

Никки и Дэйв сидят передо мной с открытыми ртами в полной тишине. Потягивая зеленый чай, я терпеливо жду их реакцию.

Дэйв первым приходит в себя:

— Беременна – это, типа, у тебя будет ребенок? Или беременна – это, когда тебя так переполняют эмоции, что ты, как бы беременна ими и готова взорваться в любой момент, забрасывая жителей Сиднея смесью счастья и печали?

Мы с Никки обе поворачиваемся и смотрим на него с озадаченными лицами. Его плечи резко опускаются:

— О, мой бог. Ты забеременела от семени того сексуального дьявола.

Я печально улыбаюсь:

— О, не будь таким грубым. Он не настолько ужасен. Он... — я мысленно возвращаюсь в прошлую ночь. — Он знает, что ему нужна помощь. Он просил помочь ему.

Никки протягивает руку через столик и кладет свою теплую ладонь поверх моей:

— Я знаю, что ты будешь самой лучшей мамой на свете. Я просто знаю это. И если Твитч готов ко всему этому, тогда я поддержу вас на сто процентов. Я знаю, что ты никогда не сделаешь ничего, что навредило бы твоему ребенку.

Она права. Я не сделаю.

Дэйв говорит с неодобрением:

— Крошка, я просто не понимаю, как ты позволила этому случиться. Это было чертовски неосмотрительно с твоей стороны. Ты ведь едва знаешь этого парня.

Никки шлепает его, и я благодарна ей за это. Мне не хочется слышать подобное в данную минуту. Дэйв пожимает плечами и одними губами спрашивает:

— Что?

Видя мое побежденное выражение лица, он закатывает глаза:

— Я не имел ввиду, что это плохо. Но могло бы быть лучше, так ведь? И я знаю, из-за потери Майкла, ты эмоционально вымотана сейчас. Я просто не хочу, чтобы ты принимала какие-то решения в таком нестабильном состоянии, — пододвигая свой стул ко мне поближе, он обнимает меня. Наклонившись, я льну к его плечу: — Я люблю тебя. И какое бы решение ты не приняла, я всегда буду на твоей стороне. Как ты была на моей. И боролась за меня.

И я снова люблю его. Бесстыжего засранца.

Играя со своей чайной чашкой, я избегаю их взглядов:

— Я хотела, чтобы вы первые узнали об этом. Я не знаю, что будет дальше, но мне не хочется терять веру. Он все еще не признался мне в любви... — я поднимаю на них глаза, мой взгляд полон решительности. Я шепчу: — ...но я чувствую это. Я знаю, что он любит меня. Но, как бы боится признаться мне в этом. Как будто боится показать свою слабость или что-то в этом роде.

Никки кивает:

— Любовь и есть слабость, Лекси. Ты отдаешь свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой кому-то, чтобы он распоряжался им, как пожелает. Ты должна безгранично доверять тому человеку, чтобы решиться на такое, — она вздыхает. — Ты ничего не сказала нам об обвинениях в торговле наркотиками, о которых все вокруг только и говорят, и ты никак не опровергла этого. Так что вместо того, чтобы читать тебе нотации, я скажу вот что. Для такого человека как Твитч объясниться кому-то в любви – это и есть настоящая слабость.

Мое сердце пропускает удар. Они знают.

Никки продолжает:

— Ты просто сама подумай. Кто-то, кто имеет что-то против Твитча, будет иметь что-то и против тебя. Это даже не личное. — Мои глаза округляются. Она права. Она наклоняется вперед и шепчет: — Кто-то, кто имеет что-то против Твитча... — она делает паузу, — ...тот будет иметь что-то против твоего ребенка.

Нет. Я не подумала об этом. Мое сердце начинает бешено колотиться.

Дэйв продолжает сидеть, поджав губы, но я вижу, что он хочет что-то сказать. Я спрашиваю:

— Ты хочешь что-то добавить?

Он присвистывает:

— Ох, спасибо! — откашлявшись, он говорит: — Если ты серьезно относишься к этому парню, ты должна быть готова ко всему, что идет вкупе с ним и его образом жизни. — он высказывает все то, на что я упорно пыталась закрывать глаза. — Наркотики, проблемы, зависимость, женщины. — Он смотрит на меня с сожалением. — Такой мужчина как Твитч не свяжет себя с одной единственной женщиной, крошка. Извини, но это так.

Водя по краю чашки ногтем, я благодарна внезапно наступившей тишине. Мне нужно о многом подумать.

Я всматриваюсь в фотографию в своей трясущейся руке. Где-то глубоко внутри меня закипает гнев.

Обмякшее тело Майкла в руках Хэппи, пытающегося выбраться из кровавой бойни, которая была подстроена. Переворачиваю фото и читаю.

Все, кого ты любишь — умрут.

Голову сдавливает словно тисками, когда я читаю следующее предложение.

Она следующая.