Я был аргонавтом - Евгений Васильевич Шалашов

самый честный человек на земле, — начал Автолик, но я его перебил: — Не так положено клясться. — Выворотив ложкой комок земли, не чрезмерно большой — с кулак, протянул рыжему: — Раз ты готов был поклялся на земле, то теперь должен съесть эту землю, а я поверю, что ты самый честный человек на свете.

Автолик скривил рыжую морду, понимая, что он сам себя загнал в ловушку. Определенно, есть землю ему не хотелось.

— Геракл, а это точно потомок Иапета? — с сомнением проговорил Автолик.

— А что тебе не нравится? — мрачно спросил Геракл.

— Просто подумал, что это мой потерянный брат или сын, — почесал бороду рыжий. — Он такой же хитрец, как и я, если не больше. Жаль, что у меня только одна дочь. Знал бы, не отдал Антиклею за Лаэрта, а подождал, пока появится твой друг. Но теперь уже поздно, у них свой сын подрастает.

Автолик принялся звонко смеяться, а к нему присоединись все остальные. Даже Геракл заржал, словно кентавр (не слышал, как ржут кентавры, но благодаря внебрачному сыну Зевса, представляю), а мне стало так смешно, что я чуть было не решил вымыть-таки этот несчастный котел. Нет, это чересчур, а вот помочь можно.

— Пойдем вместе, — великодушно предложил я рыжему.

— Не нужно, — отмахнулся Автолик, когда закончил смеяться. — На самом-то деле сегодня очередь Орфея, но наш кифарист не любит грязную работу. Пальчики, дескать у него. Как есть, так горазд, а как работать, так пальцы. Вот я и решил помочь музыканту, а заодно и повеселиться. А еще Аталанта не завтракала, она до сих пор купается.

— Женщина, что с нее взять? — вздохнул Геракл.

Среди аргонавтов была женщина? Не знал. Впрочем, я много чего не знал. Отсмеявшийся Автолик ушел, а мой друг Геракл осторожно похлопал меня по плечу.

— Молодец. Здорово провел хитреца. Пусть он и сын Гермеса, но и потомки титанов никому спуску не дают.

Гермес, он же Меркурий. Бог торговли, а также покровитель воров и обманщиков (какая торговля без обмана?). У него еще сандалии с крылышками, чтобы быстрее бегать. Автолик — это сын, а зять у него Лаэрт, папа Одиссея? Понятно, в кого Лаэртид Одиссей такой хитрый — это у него на генетическом уровне.

— Если Автолик сын Гермеса, то вы с ним родственники? — хмыкнул я, прикидывая. — Он тебе кем приходится? Двоюродным братом?

— Автолик, прежде всего, для меня учитель, — наставительно произнес Геракл. — Он нас с братом борьбе обучал и кулачному бою. Так что, поострожнее с ним. Он пошутить любит, но сокрушать ребра или ломать шеи — еще больше, а ты пока не готов состязаться с моим наставником.

— Да я и не собирался, — фыркнул я, вспоминая мускулы рыжего.

— Автолик и тебе родственник, да и я тоже, — сказал герой Эллады.

— Но я же потомок титанов, а не богов, — усмехнулся я.

— Нет, что-то у тебя с головой случилось, — вздохнул Геракл. — Может, в Таврии тебя долго по голове били, и ты все забыл? Тебя даже назвали в честь пращура Менойтия, он же Саймон, умеющий слушать, а тот был сыном Иапета, а Иапет — сын Урана и Геи, родной брат Прометея. Мы с тобой дальние родственники — мой дедушка Кронос родной брат твоего пращура Иапета.

Час от часу не легче. Значит, я еще и потомок Урана с Геей. Гея— земля, а Урак, вроде бы, небо. Мне бы сейчас лист бумаги и карандаш, составил бы генеалогическое древо по нисходящей от Урана с Геей. А так, если держать в памяти, точно запутаюсь — кто кому кем приходится.

Может, я все-таки не сошел с ума? А жаль. Сумасшедшему было бы жить проще. Может, я «попаданец»? Сам с удовольствием читаю книги про «попаданцев», так почему бы фантазиям не сбыться? Вот только, почему это меня угораздило попасть в потомка титанов, о котором я никогда не слышал, да еще с таким именем. Саймон, видите ли. Не слышал о таком аргонавте. А мог бы и в другого попасть, попривычнее да познакомее. В Ясона, например. Хотя нет, Ясон плохо кончил, став бездомным бродягой и попав под кусок бревна со своего судна. Кто тут еще? Тесей должен быть. Нет, он тоже кончил неважно. Еще он много лет в Аиде просидел, а потом кто-то из родственников столкнул парня со скалы. Какого греческого героя не возьми, все закончили плохо. А если бы в Иолая? Про этого помню. Он еще в детстве прославился, когда помогал дядюшке справиться с гидрой. Геракл зверюге головы отрубал, а мальчишка прижигал обрубки огнем. Кажется, в Иолая уже кто-то попадал? Нет, в него переселялась душа Амфитриона, папы Геракла и Ификла[1]. Для греческой мифологии реинкарнация вещь необычная, но кто знает? Если я попал в мифологический мир, здесь может быть все. Впрочем, насколько мифологический? Я пока не увидел ни чудес, ни богов, ни каких-нибудь необычных существ, вроде кентавров.

Задумавшись, я не сразу обратил внимание, что на наш бивак зашел (или вошел?) еще один персонаж. А когда заметил, едва не упал с бревна, потому что следует говорить на зашел, а зашла.

Не из пены морской, а из-за пушистых ветвей деревьев, к костру подходила статная девушка, прямо-таки вылитая Афродита, одетая как богиня любви, то есть, никак. Но ее появление не вызвало ни восторга, ни прочих эмоциональных изъявлений ни у кого, кроме меня. Путешественники встретили нагую девушку равнодушно. Дескать, ходит тут голая девка, так и нехай ходит, а мы и не таких видывали. Скорее всего, уже привыкли.

— О, Геракл, это и есть твой пропавший друг? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, ухватила мою грязную миску и ложку. Не задумавшись, что посуду после чужого человека стоило бы помыть, нагая красавица пошла в сторону котла. Склонившись над ним, продемонстрировав некую часть тела (я зачем-то целомудренно отвернулся), принялась накладывать себе похлебку.

— М-да, — только и сказал я, захлопав глазами.

— Хитон поправь, — одними губами сказал Геракл и я поспешно принялся прикрывать собственное достоинство, ставшее при появлении девушки еще достойнее.

— А кто это? — тихонько поинтересовался я.

— Аталанта-девственница, — сообщил дядюшка. — Если предложит себя, не вздумай соглашаться.

— ?! — вытаращился я, пытаясь понять, как может сочетаться девственница и особа, способная сама предложить себя