Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста

Ознакомительный фрагмент

Рабыня привычно упала на колени, уперлась локтями в ковер и в ожидании продолжения подняла горящий от побоев зад. Хозяин не разочаровал: изрядно возбудившись, он становился вполне сносным любовником. Длинный, толстый, горячий стержень вонзился глубоко и доставил острое наслаждение, однако опытная наложница помнила о своих обязанностях.

— Да, мой господин! — восторженно всхлипнула она. — Твое орудие исполнено мощи! Ничего сильнее я не встречала за всю свою жизнь! Прошу, не отсылай меня, когда приведешь в дом новую жену, ведь живу я только ради твоего удовольствия! — Она умело сжала его плоть отлично тренированными внутренними мышцами.

Господин запустил пальцы в длинные черные волосы и с силой дернул.

— Кто тебе сказал, что я собираюсь жениться?

— Дом полнится сплетнями, мой повелитель. Если я неосторожно проговорилась, прошу прощения, — запричитала рабыня.

Себастиано Ровере выпустил волосы и обеими руками сжал ее полные бедра.

— Вовсе не собираюсь никуда тебя отсылать, Нудара, — успокоил он. — Скоро у тебя появятся новые обязанности. Будешь обучать маленькую девственницу, которую я беру в жены, как доставлять мне радость. — Господин мрачно рассмеялся и сосредоточился на предстоящем удовольствии: в этот раз соитие отличалось необычайной силой и удовлетворило не только его, но и удивленную Нудару.

Потом, сидя у него на коленях, рабыня заговорила с непривычной дерзостью:

— Ходят слухи, что твоя невеста — самая красивая девушка Флоренции. Это так?

— Понятия не имею, — пожал плечами господин. — Ни разу ее не видел. Мне необходима кровная связь с этой семьей, а в этом случае не может быть ничего надежнее брачных уз. Девчонка уже созрела для свадьбы. Едва начала ходить в церковь с матерью, как сразу привлекла целую толпу поклонников. Лучше сделать своей прежде, чем один из наглецов успеет ее испортить.

— Девственница с безукоризненной репутацией будет достойна тебя, мой повелитель, — угодливо пропела Нудара.

— Да, — самодовольно подтвердил хозяин.

Рабыня принялась его ласкать; искусные пальцы скользнули под халат, начали гладить и дразнить.

— Возьми меня снова, повелитель. Представь, что под твоими ладонями тает шелковистая, гладкая, нежная, молочно-белая кожа прекрасной девушки, волнуется нетронутая грудь, темнеют маленькие, трепещущие от поцелуев твердые соски; чистые бедра открываются навстречу тебе, и только тебе, — шептала рабыня на ухо хозяину. Потом лизнула мочку уха, легонько подула и ощутила под собой мужское вожделение. Быстро повернулась спиной, развела ноги и заставила его положить ладони на свою полную, зрелую грудь.

Ровере тяжело задышал, застонал и вновь принялся за дело. Образы, рожденные лицемерными словами, странным образом возбудили. Возможно ли, чтобы новая молодая жена и в самом деле вернула ему силу? Нетронутое, свежее, непознанное тело. Он облизнул губы и с силой вонзился в Нудару. Семейство Пьетро д’Анджело сумело сохранить дочь в первозданной чистоте. Он отведает ее чар первым. Первым и единственным. В брачную ночь она испугается, и он это увидит. Мысль о девичьем страхе мгновенно взбудоражила, и вскоре Нудара застонала от неожиданной мощи. А ему показалось, что так может продолжаться всю ночь.

Однако проверить ощущение на практике не удалось: близилось время визита синьора Ровере в дом торговца шелком. Предстояло официальное знакомство с будущей супругой. Следовало принять ванну и одеться так, чтобы произвести на юную красавицу неизгладимое впечатление. Пусть увидит, какая честь оказана и ей самой, и всему семейству. Для Себастиано кровная связь означала прежде всего безопасность, а вот торговцу шелком и его родственникам союз со знаменитым адвокатом сулил массу преимуществ.

Синьор Ровере спихнул рабыню с колен.

— Достаточно, жадная шлюха, — грубо буркнул он. — А то не останется сил для предстоящей встречи.

Нудара повернулась и с улыбкой взглянула на властителя.

— Сегодня мне удалось доставить вам удовольствие, мой господин. Очень рада.

Не сказав ни слова в ответ, Себастиано кликнул камердинера. Опасаясь нарушить благодушный настрой хозяина, Гвидо явился немедленно.

— Ванна готова, синьор, — объявил он и первым прошел в специальную комнату, предназначенную исключительно для купания. Далеко не во всех домах Флоренции, даже самых богатых, были предусмотрены столь изысканные удобства. Ванная комната придавала палаццо сходство с турецким дворцом, однако адвокат Ровере отличался особой щепетильностью во всех своих привычках.

— Что посоветуешь надеть на первую встречу с невестой, Гвидо? — спросил он слугу, пока тот помогал снять халат.

— Я бы на вашем месте выбрал коричневый бархатный костюм, который вы недавно заказали, — почтительно ответил Гвидо. — Тот, что отделан по воротнику и рукавам мехом и золотом. Элегантно и в то же время выглядит богато. Невинная девушка будет покорена внушительным обликом мужчины, который предстанет перед ней в столь импозантном виде. Как и любая другая женщина.

— Да, пожалуй, — задумчиво протянул Себастиано, представив сначала костюм, а потом и себя в нем. — Отличное предложение, Гвидо. Иди и приготовь одеяние, пока я приму ванну. Богатый костюм порадует и торговца, и его жену. Доводилось слышать, что она родом из богатой и благородной венецианской семьи.

— Поговаривают, что так оно и есть, синьор, — подтвердил Гвидо. Поклонился и поспешил выполнить распоряжение хозяина.

А Себастиано Ровере отдал себя в руки служанок, в чьи обязанности входил торжественный ритуал омовения. Тщеславие требовало присутствия женщин: три рабыни-гречанки не переставали наперебой восхищаться красотой и мужественностью господина. Он и сам знал, что, несмотря на свои тридцать шесть лет, сумел сохранить прекрасную физическую форму. В отличие от других флорентийцев неизменно соблюдал умеренность в еде и регулярно, несколько раз в неделю, занимался с учителем фехтования.

Молодой жене не придется жаловаться на дряхлость и бесформенность супруга. Ну а если она воспитана в тех же правилах, что и большинство богатых женщин, то скорее всего с молоком матери впитала ханжеское понятие о том, что близость с мужчиной служит одной-единственной цели: произведению на свет потомства. Поскольку ему самому дети больше не нужны, то после брачной ночи он оставит девочку в покое, а для удовлетворения темной похоти вернется к Нударе. К тому же в его полном распоряжении останется красивая и очень дорогая любовница. Щедрое содержание гарантирует преданность и отсутствие конкурентов. Мужчины всегда завидовали Себастиано, а после женитьбы на молодой прекрасной и богатой невесте будут завидовать еще больше.

Да, Бьянка Пьетро д’Анджело существенно повысит его статус и влияние. Отец ее, успешный купец, возглавляет свою гильдию и время от времени даже заседает в правительстве города. Себастиано Ровере лелеял честолюбивую мечту в один прекрасный день занять пост канцлера, и Джованни Пьетро д’Анджело мог принести немалую пользу в ее осуществлении.

Рабыни старательно вымыли господина, а напоследок умастили сандаловым маслом. Из ванной он вышел довольный, не забыв игриво ущипнуть каждую на прощание. Гречанки захихикали и ответили забавными распутными жестами, от которых настроение заметно улучшилось. Окончательно оно поднялось после того, как Себастиано надел новый костюм и посмотрел в зеркало: перед ним стоял красивый, представительный, полный сил мужчина.

В то время как синьор Ровере готовился к важному визиту, Бьянку Пьетро д’Анджело наряжали в розовое платье из тончайшего шелка. Корсаж безупречно облегал стройную фигуру и плавно перетекал в широкую юбку. Низкий квадратный вырез не скрывал жемчужной кожи. Свободные рукава напоминали крылья, а серебряная изящная вышивка прекрасно гармонировала с тончайшим серебристым кружевом. Длинные темные волосы свободно спускались на плечи и лишь на лбу были схвачены тонкой розовой лентой. Нежные ушки, и без того очаровательные, украшали розовые жемчужины в серебряной оправе; из таких же жемчужин состояло колье с крохотным золотым распятием.

— Никогда еще у меня не было такого удивительного платья, — восхищенно вздохнула Бьянка.

— Цвет очень красивый. — Франческа заметно завидовала сестре. — А вот мне розовый совсем не идет.

— Тебе еще рано думать о подобных нарядах, — урезонила малышку Орианна. — Не спеши взрослеть, дочь моя.

— Но ведь если я быстро вырасту, то успею выйти замуж за того венецианского князя, которого ты присмотрела для Бьянки, прежде чем к ней посватался синьор Ровере. Дедушка будет ужасно разочарован, если из-под его аристократического носа уплывет такой выгодный брак.