Чудовищная алхимия. Том 5 - Борис Фёдорович Тролль

не слышал, но в Выдохе и не такое было возможно, поэтому рука командира потянулась к загривку зверя. Через миг ладонь упёрлась в шершавый комок размером с помидор, и парень, обхватив его, сжал кисть.

Послышался влажный хруст — точно такой же, как когда он давил тварь у себя на шее, — и в тот же миг на затылке Брута проступило мертвое чудовище. Шесть тонких сегментированных ножек торчали из круглого серого тельца, мёртвой хваткой впившись в затылок зверя. Они всё ещё судорожно подрагивали в предсмертной агонии.

Откинув эту хреновину подальше, Зефир поднялся и быстро направился к Леопольду. Очевидно, что такая же невидимая гадина сидела и на нём.

Вскоре парень снял и убил всех чудовищ со спящих людей. Не обошёл он стороной и ожившие вещи. Но чтобы найти на них монстров, пришлось их тщательно ощупывать — шей-то у них не было.

…

Первым очнулся Брут. Он вскочил, заскулил и начал ошарашенно оглядываться. Но, заметив командира рядом, несколько успокоился: сел, втянул голову в плечи и, обхватив себя передними лапками, начал нервозно раскачиваться.

— Все хорошо, я прибил всех тварей, — попытался успокоить его Зефир, показав на раздавленных монстров, которых он скидывал в одну кучу.

Енот надрывно и горько затявкал, а юноша посмотрел на него с сочувствием. Какие ужасы вновь и вновь переживал Брут, тот не рассказал, но, судя по всему, это было нечто настолько чудовищное, что мохнатого становилось искренне жаль.

Меж тем в голове у Зефира из этих обрывочных сведений наконец оформилось представление о том, как действовали монстры: под прикрытием невидимости они присасывались к спящим и начинали показывать им кошмары. Цель, скорее всего, была одна — что-то сожрать у своей жертвы.

Мозги, кровь, страхи — да в общем-то что угодно. Это казалось второстепенным. Куда важнее было то, что никто не почувствовал этих тварей. И если со спящими всё было понятно, то разгадка того, как командир проморгал чудовище у себя на шее, нашлась сама собой: взгляд парня упал на желтую крону раскидистого дерева. Одна из веток нависала как раз над тем местом, где он сидел. И вероятнее всего, монстр упал именно оттуда.

Постепенно очнулись и остальные. Леопольд хмурился, переживая произошедшее, а Марко и вовсе первым делом схватился за меч, заподозрив Зефира в подставе. Из-за этого тому пришлось всем объяснять случившееся и тыкать пальцем в растерзанных монстров.

Впрочем, отходили они куда легче, чем командир — по крайней мере, физически. Вероятно, сказывалось то, что кошмары Зефира были какие-то странные: все люди и ситуации, мелькавшие в них, не вызывали у него почти никакого отклика. Кроме, конечно, того стремного деда с зеленым фонарём.

Впервые Зефир увидел его в видении, накатившем, когда мужик со свиным пятаком открыл чёрный ящик со средоточием. Перед парнем в тот момент развернулась битва: старик, которого, кажется, звали Бейсин, сражался с какой-то красноволосой женщиной. При этом оба противника были настолько сильны, что походя сносили горы и леса, а также меняли русла рек, так что Зефир невольно задался вопросом: не боги ли они?

Вот только что всё это означало, оставалось загадкой. А разбитый на множество осколков пазл никак не желал складываться во что-то цельное.

Оглядев вялых и хмурых людей и не-людей вокруг, молча переваривающих случившееся, командир похлопал себя по щекам: пора было перестать мучить свою и так не особо здоровую голову вопросами, на которые у него попросту не было ответов. Долгие раздумья вообще были не в его стиле.

— Думаю, оставаться здесь нельзя, — поднявшись, произнёс Марко, оглядев присутствующих.

Брюнет наконец пришел в себя и вспомнил, что он — лидер своей группы.

— Соглашусь, — кивнул Зефир, тоже встав на ноги. — Твари абсолютно незаметные, и живут явно где-то поблизости.

— Предлагаю пока не разделяться, хотя бы до утра, — продолжил мужчина, надевая шлем, снятый на ночь.

— Дай пару минут подумать, — ответил командир, а лидер второго отряда кивнул. Его спутники к этому моменту тоже поднялись и начали молча собираться.

— Зефир, — обратился к юноше Леопольд, упаковывая свою лежанку. — Слышал что-нибудь про этих тварей хотя бы краем уха?

— Нет, вообще ничего. Ты как, кстати?

— Сна у меня теперь точно ни в одном глазу, — честно признался чернявый, передернув плечами.

— Вот и у меня тоже, — согласился Зефир и обратился к еноту, который продолжал сидеть на подстилке и раскачиваться, обняв себя лапками, будто деревянный болванчик, — Брут, может, продолжим путь?

Командир видел, что зверь уже пришёл в себя, и его нынешнее состояние — не более чем спектакль одного мохнатого актера. Енот моментально остановился, перевёл взгляд на юношу и, после короткой паузы, тявкнул.

— Тогда решено, — Зефир обернулся к Марко и сказал, — извини, но мы уходим.

— Ночью? — ошарашено спросил тот, да и остальные его спутники оторвались от сборов и посмотрели на парня.

— Ага, — просто кивнул командир.

— Ну, как знаете.

— Может не стоит так рисковать? — раздалось у юноши в голове. — Мы ведь только что чуть все не погибли.

Как бы странно это не звучало, но голос Тимеи немного подрагивал. Живая шляпка, по-видимому, еще не до конца отошла от ночного происшествия. Да и выглядела все еще не очень — словно ее долго мяли.

— Все хорошо, — благодарно кивнул ей командир. — Бывало и хуже.

— Не буду настаивать… — раздалось в ответ.

…

В итоге первой собралась троица друзей. Попрощавшись со второй группой и выслушав несколько запаздавшие, но искренние благодарности за спасение, они прошли через кусты, прикрываясь щитами, чтобы никакая тварь опять не свалилась на голову, и выбрались на равнину.

— Охренеть… — выдохнул чернявый ошеломлённо, уставившись на северо-восток.

Зефир его прекрасно понимал, подбирая челюсть с земли. Да и Брут на плече замер в подозрительном молчании.

Причина их шока была проста: пустая местность в том направлении перестала быть таковой. И хотя стояла ночь, света Эрны хватило, чтобы разглядеть колоссальные изменения.

Во-первых, буквально в двадцати метрах от их укрытия раскинулась обширная зона, окутанная густым серым туманом, поднимающимся с земли. В его мареве проступали верхушки многочисленных каменных шпилей высотой метра четыре, с острыми концами, напоминавшие сталагмиты.

Слева от этого странного места простиралась обыкновенная равнина километра на два, позади неё маячило что-то белое, а сбоку нависал тёмный дремучий лес.

Во-вторых, на горизонте теперь высились очертания самой что