Как создать хентай 5 18+ - Вадим Фарг

Глава 32

Наш поцелуй был каким-то отчаянным, словно мы пытались выпить друг друга до дна. Мы впивались в губы, будто хотели без слов вывалить всё, что накопилось внутри — и страх, и дикую усталость, и нежность, и это совершенно неправильное, но такое крышесносное желание. Наконец, когда в лёгких закончился весь кислород, Айяно нехотя отстранилась. Её губы припухли и блестели, а в глазах, даже в полутьме, плясали озорные чертята.

Не говоря ни слова, она с грацией, которой позавидовала бы любая кошка, развернулась на кровати и сползла вниз. Её движения были плавными и до ужаса уверенными, а я мог только лежать, затаив дыхание, и наблюдать. Моё тело, и без того натянутое, как струна, отреагировало на её немой манёвр мгновенно и однозначно. Кажется, мой мозг решил взять небольшой отпуск.

Она оказалась у моих ног, её лицо было как раз на уровне моего паха. Сначала она просто смотрела на меня, точнее, на мой стоящий колом член, и на её губах играла лёгкая, дразнящая улыбка. А потом наклонилась и коснулась меня губами. Так нежно, почти невесомо. Медленно-медленно, мучительно медленно, она провела языком по всей длине, словно пробуя на вкус. Я сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не застонать, как герой из моих собственных новелл. Её волосы, пахнущие домом и чем-то неуловимо сладким, щекотали мне бёдра, и от этого простого прикосновения по телу бежали мурашки.

И тут случилось то, к чему меня жизнь точно не готовила. Одним лёгким, плавным движением, которому позавидовала бы цирковая акробатка, она перекинула свою стройную ногу через мою голову. Секунда — и вот она уже сидит у меня на лице. Её влажная, горячая, пахнущая возбуждением киска оказалась прямо у моих губ. Ого, вот это поворот. Буквально. Это было самое наглое, самое откровенное и самое восхитительное приглашение в моей жизни.

Мой мозг на секунду завис, обрабатывая информацию, а потом руки сами всё поняли. Я положил ладони на её упругие ягодицы и притянул её ещё ближе. Ну, раз уж предложили, отказываться — невежливо, верно? Я погрузился в неё, в её вкус, в её аромат. Мой язык быстро нашёл её набухший, твёрдый, как горошина, клитор и принялся за работу. Айяно тихо, протяжно застонала, и этот звук был для меня лучшей музыкой на свете.

В ответ на мои ласки она снова наклонилась ко мне. Я почувствовал, как её горячий, влажный рот полностью накрывает мой член. Она вцепилась пальцами в простыни и начала двигаться. Глубоко, жадно, в идеальном, сумасшедшем ритме с движениями моего языка.

Это был идеальный баланс. Идеальная гармония. Мы были как два сообщающихся сосуда, в которых вместо воды бурлило чистое, концентрированное наслаждение. Я чувствовал, как она извивается на мне, как её стоны становятся всё громче и сбивчивее, и одновременно ощущал, как она доводит меня до исступления своими умелыми, жадными ласками. Все мысли о «Лотосе», о Митсуко, о фестивале, о проблемах с отцом — всё это испарилось, растворилось, перестало существовать. Был только этот момент. Эта тёмная комната. И мы. Двое, которые нашли свой собственный, извращённый, но такой идеальный способ быть вместе. Я прикрыл глаза, полностью отдаваясь этому двойному, всепоглощающему потоку блаженства, и понял, что готов утонуть в нём. Прямо сейчас. Без остатка. Если это и есть безумие, то я готов сходить с ума хоть каждый день.

* * *

Мир вокруг просто исчез, как будто его и не было. Всё, что имело значение, находилось здесь, на моей кровати. Я уже давно забил на попытки что-то там анализировать или прикидывать, как это всё потом завернуть в красивую обёртку для новеллы. Какая, к чёрту, работа? Сейчас я просто чувствовал. Чувствовал, как податливое тело сестрёнки, такое знакомое до последнего изгиба, отзывается на каждое моё движение. Её тихие, сладкие стоны смешивались с моими собственными, и получался какой-то совершенно новый, сносящий крышу саундтрек для нашего личного домашнего видео.

Мы двигались так, словно репетировали это всю жизнь. Идеально слаженная игра без правил, или, точнее, с одним правилом — доставить друг другу максимум удовольствия. Язык и губы. Нежность и напор. Мы были как два кусочка одного пазла, которые наконец-то сошлись. Единый организм, который дышал в унисон, извивался и требовал ещё. Я отдавал, а она жадно брала, словно пыталась высосать из меня всю душу. И, чёрт возьми, мне это чертовски нравилось.

Первый толчок я ощутил почти инстинктивно. Лёгкая, едва заметная дрожь пробежала по её бёдрам. Движения Айяно стали резче, почти судорожными, а дыхание сбилось, превратившись в короткие, рваные всхлипы. Ага, вот оно. Она на грани. И это простое осознание, эта близость её финиша, шарахнула по мне, как чашка крепчайшего эспрессо. Ну уж нет, сестрёнка, сначала ты. Я прижал её бёдра к своему лицу ещё крепче, мой язык заработал с удвоенной скоростью. Я хотел довести её до точки невозврата, хотел услышать её победный крик.

И у меня получилось.

Её тело выгнулось тугой струной. Из горла вырвался сдавленный, почти животный стон, который я тут же поймал своими губами. И в этот самый момент, на пике своего удовольствия, она непроизвольно, судорожно сглотнула, принимая меня в себя так глубоко, как, кажется, никогда раньше.

Это стало последней каплей. Мой мир взорвался ослепительно-белой вспышкой. Волна чистого, почти болезненного кайфа накрыла меня с головой, вышибая из лёгких остатки воздуха. Всё, приехали. Я кончил. Мощно, глубоко, отдавая ей всего себя без остатка.

Несколько секунд мы просто лежали, оглушённые этим двойным взрывом. А потом Айяно, всё ещё тяжело дыша, послушно проглотила всё, что я ей дал.

Обессиленная, она медленно сползла с меня и плюхнулась рядом, прижавшись всем телом. Её кожа была горячей и влажной. Я чувствовал, как бешено колотится её сердце, и как моё собственное постепенно замедляет свой сумасшедший ритм. Она уткнулась носом мне в шею, и её ровное дыхание приятно щекотало кожу.

Тишину нарушил её тихий, сдавленный смешок.

— Ну ты даёшь, братик, — прошептала она мне прямо в ухо, и от этого шёпота по коже побежали мурашки. — Я уж думала, ты меня насквозь продырявишь своим языком.

Я хмыкнул, не открывая глаз.

— Старался как мог.

— О, я заметила, — она хихикнула и провела кончиками пальцев по моей груди, спускаясь всё ниже. — Ты просто… ненасытный. И такой умелый. У меня до сих пор ноги дрожат.

Её рука скользнула под одеяло и беззастенчиво сжала