Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур

В целом мир большой и интересный

И для секса всем хватает места.

Только бабка плачет по ночам

Говорит Макрону: всё, зачах?

Не пердоль ты бабку, не пердоль.

Она старая!

Лучше пышку радовать изволь.

Она мягкая!

Ну а как наткнёшься на блондинку,

Зинку бы не путать лишь бы с Нинкой.

Василькова тоже будет рада,

Нам глобально что от них всех надо?

Песня давно закончилась, а Леся всё ещё подпевала, пока не подвёз её к самому подъезду.

— Тебя проводить?

Леся вместо ответа достала из кобуры пистолет и сунула в карман, чтобы можно было быстрее выхватить.

— Пусть только попробует кто-нибудь сунуться! Ты это… по ресторану и платью на днях решим, да?

— Да, как только, так сразу, — ответил сантехник и поехал от неё по делам со спокойной совестью.

А вместе с тем включил громкую связь и перезвонил звонившей. Ведь смысла откладывать казнь не было. А пока миллионы пакет жгут, в основного палача можно кинуть хоть пару миллионов. А пока будет пережёвывать, снова что-нибудь придумать.

Глава 21

Приручить дьяволицу

Посёлок Жёлтое золото.

Лариса Борисовна добралась бы до улицы Лепестковой и без точного адреса. Ведь когда таксист высадил у дома номер «восемь» на телефоне с точной картой точка с треккером мелькала именно в этом районе. Плюс-минус дома «шесть» и «десять». Не перепутать.

Но Вика написала точный адрес сразу, ещё по прилёту, а Де Лакрузо пробила на всякий случай. И её люди подтвердили, что по этому адресу действительно проживет некий Лопырёв Матвей Алексеевич.

— Ну, вот и дом Шаца, — хмыкнул Володя, расплатившись с таксистом наличкой парой крупных купюр и теперь разглядывая невысокий резной заборчик. — Цены у них на извоз, конечно, московские. А у самих даже КПП не работает. Но место вроде ничего так, цивильно. Вон тот дом вообще неплохо смотрится, — добавил массажист, взглянув на дом сатаниста, отбывающего срок. — И заборы у них тут… ниже. Ничего не боятся? Или голые не ходят? «Климат в Сибири хороший, только лето короткое». Так говорят в народе.

— Так глубинка. Все друг друга знают, — добавила Лариса, зябко передёрнув плечами. Видно зря в демисезонном пальто поехала. И вообще как можно себя чувствовать успешной и самодостаточной женщиной в колготках под штанами? Но командировка есть командировка. Деньги сами себя не выбьют, вопросы не решаться случайным образом. — А посторонние не лезут, раз даже охрану убрали за ненадобностью. Знаешь, как раньше говорили? «Страшна Сибирь слухом, а люди лучше нашего живут».

— Если бы не климат, то чисто курорт! — хмыкнул массажист, одетый в всё же в тёплую куртку.

— Но ещё раньше говорили «дальше Сибири не пошлют», — тут же добавила Лариса, довольная тем, что её массажист в последнее время много читает и расширяет кругозор. С таким вскоре и за столом можно будет о чём поговорить. После кровати. — Так что не знаю, двойственные ощущения. Ломоносов, к примеру, так говорил. «Сибирь — чуть ли не единственная большая страна, не ведавшая никогда крупных войн, не знавшая и крепостного быта. Тут воевать учатся с природой, а как промышленность такой привычки и требует, то, думается мне, Сибирь должна легко сделаться такою же промышленною страною, как Соединенные Штаты Америки или английские владения в Австралии».

— У нас же ещё Дальний Восток есть, Курилы и Камчатка для окраин, — напомнил Володя. — Так что послать подальше можно далеко и надолго. Было бы желание до тех окраин прогуляться. Или ты от Дубаев и Мальдив устала?

— Да что мне те курорты? Это про отдых, но не про жизнь. Мы же не колонию из Сибири сделали, выкачивая всё, что можно ради метрополии, Володь, а склад Родины. Здесь, в закутке тихо, богато и мирно. Копай, да бери.

— Ага, одна окраина полыхает, где всё уже забрали из недр, только паши, да сажай на сотни лет вперёд и тем спокоен будь. А другая тихая и мирная стоит, к сельхоздеятельности инертная. Тут посевной год короткий. Да и чернозёма не вижу. Зато снег вижу, а на Донбассе уже всё растаяло и цвести начинает. Два урожая против одного!

Лариса развела руки, потянулась и вдохнула полной грудью чистый воздух, который хоть на хлеб мажь и ешь. Попутно заметила:

— Всё равно столицу сюда переносить надо. Подальше от мирской суеты. Дышится хорошо и казнокрадам сидеть рядом сподручнее. Ведь если Родина — мать, то грудь матери — это точно Сибирь!

— А Урал тогда — Хребет Родины? — прикинул массажист, прекрасно понимая, что среди промышленного региона так легко уже не подышишь.

— Будем на Урале, там об этом и поговорим, Володь, — вывернула начальница и первой коснулась символической калитки, которую никто даже закрывать не думал. — Думаешь, Боря уже слинял?

— Не похож он на робких, — с сомнением в голосе ответил Богатырёв, преследуя за ней. — Рабочий парень. Такие слово держат.

— Отец его тоже из рабочих, — скривилась Де Лакрузо. — И вон как вышло! До нас ещё ничего доехал, а как обратно, так… оступился.

Оба вошли на территорию частной собственности без звонка, но из ружья в них стрелять не спешили и даже собаки не лаяли.

— Совсем ничего не бояться, — ещё больше удивилась Лариса. — Видно, под охраной всё и камеры скрытые.

— Не вижу стационарных камер, — пожал плечами Богатырёв, присматриваясь к бане, беседке, гаражу, но не находя чёрных тычек с глазками. — А скрытые маленькие же, они бы давно перемёрзли.

— Но технологии же не стоят на месте, — точно знала Лариса, не раз такими камерами пользуясь. Правда, при положительных температурах.

Но насчёт технологий поспорить не удалось. Входная дверь распахнулась, и какая-то рыжая девушка скомандовала:

— Боцман, гулять! — после чего тут же закрыла за собой дверь, так и не заметив гостей с порога.

Зато прекрасно заметил ротвейлер в новой тельняшке. И повернулся с озадаченным видом, отчего фуражка на голове чуть сползла набок.

— А вот и собак спустили. Рано расслабились. А этот походу, даже служил, — вздохнул Володя, который только пара недель, как в себя пришёл от ранений. И добавил тяжело так, тоскливо. — Теперь прививку ещё от бешенства делать. Да и манту намочу.

Лариса тут же за широкую спину