Личный аптекарь императора. Том 2 - Егор Золотарев

сухую траву, мы с Лидой вскопали клумбы и посадили семена. На этот раз я снова воспользовался тем же зельем, только уменьшил концентрацию. Ростки мгновенно проклюнулись и пустили по несколько листочков. Затем очень быстро начали расти и вскоре стали готовы зацвести.

— Сынок, я не хотела совать нос не в своё дело, но теперь я просто не могу не спросить, — задумчиво проговорила Лида, глядя на цветущую клумбу, которую ещё совсем недавно не было видно из-за сорняков. — Откуда ты знаешь, что нужно делать? Григорий Афанасьевич сказал, что в дневниках нет рецептов средств, которые ты изготавливаешь.

— Конечно, нет. Я их сам придумываю, — честно признался я.

В принципе всё так и было. На инициации мне передались знания рода об эфирах, а не точные рецепты изготовления того или иного средства. Хотя общие сведения о том, что получится, если смешать те или иные эфиры, тоже были, что позволило мне на основе этих знаний уже разрабатывать свои зелья.

— Но… как? — развела она руками.

— Просто приходят в голову, — соврал я.

На самом деле во время «придумывания» в моей голове происходили сложные мыслительные процессы, сопоставления и вычисления. Понятное дело, что я не намерен об этом рассказывать.

— Ну ладно. Как скажешь, — кивнула она и пошла помогать Насте, которая зло посматривала на меня, мучаясь с ворохом сухой травы.

Закончив с цветами, я занялся плодовыми деревьями и ягодными кустами. Специально для них я изготовил средство, увеличивающее и ускоряющее плодоносность.

Откупорив пробковую крышку, я начал переходить от дерева к дереву и к кустам, капая на землю у ствола изумрудного цвета жидкость. Пару дней, и их ветки склонятся под тяжестью плодов.

Довольный собой я оглядел обновлённый сад и зашёл в дом. Лида как раз разогревала обед, и вскоре мы втроём сели за стол.

Чуть позже я пошёл в лавку, чтобы помочь деду со сборами, но, как оказалось, они с Валерой уже всё сделали. Всё-таки я рад, что он взял себе работника.

Я придумал и расписал ещё несколько рецептов, на этот раз от боли в суставах и от пяточных шпор. Пожалуй, дед прав, и надо увеличивать лавку, ведь на полках уже нет места для новых сборов, а покупателей набивается столько, что с трудом можно протиснуться к прилавку, чтобы никому не наступить на ногу или не задеть локтем.

Отпустив Валеру, мы пересчитали дневную выручку и уже хотели пойти домой, как колокольчики на двери зазвенели, оповещая о приходе нового покупателя. Это была миловидная женщина лет тридцати в розовом платье и на высоких каблуках.

— Мы уже закрываемся, — сказал дед. — Приходите завтра.

— Вообще-то я пришла к Александру, — она улыбнулась мне. — Можно с вами поговорить?

— Конечно, — кивнул я.

— Только это конфиденциальный разговор, — понизив голос сказала она и покосилась на старика Филатова. — Лучше без свидетелей.

Тот возмущённо сдвинул брови и упёр руки в бока.

— Я ничего не скрываю от деда, поэтому говорите здесь, — ответил я спокойно.

Не хотелось обижать старика. Всё равно он начнёт выспрашивать.

— Ну ладно, — качнула она головой и вплотную приблизилась к прилавку, снизив голос до шепота. — Мне вас порекомендовали как очень искусного аптекаря.

Дед недовольно покряхтел, ведь тоже был аптекарем, но о нём никто так не отзывался. Ничего не поделаешь, короткая память у людей.

— И кто же меня порекомендовал? — уточнил я.

— Моя хорошая знакомая Маргарита Завьялова. Баронесса Завьялова. Мы с ней встречались вчера за чашкой кофе в «Кофейном доме».

— Понятно. Что вы хотите?

— Дело в том, что я, — она мечтательно подняла взгляд к потолку, — влюблена. Это просто необыкновенный мужчина. Но есть одна загвоздка, — она недовольно поморщилась. — Он не обращает на меня никакого внимания. Мне бы не помешало приворотное зелье.

— Ведьминскими делами не занимаемся, — грубо сказал старик.

Женщина возмущенно уставилась на него, затем перевела вопросительный взгляд на меня.

— Дед прав. Такими делами мы не занимаемся, — кивнул я.

— Но как же… Ведь мне сказали, что вы даже от смерти спасаете, а тут просто нужно помочь любимому мужчине обратить на меня внимание, — она выглядела растерянной. Похоже, баронесса слишком уж сильно расхваливала меня.

— У меня есть к вам другое предложение, — лукаво улыбнулся я. — Могу создать афродизиак, подобранный исходя из ваших параметров.

— Параметров? — она окинула себя взглядом.

— Нет, не этих, — махнул я рукой. Ну не объяснять же ей про эфир.

— Ну хорошо. Делайте, что нужно. Я вам полностью доверяю.

— Завтра же займусь этим, но до этого мне нужна капля вашей крови, — я вытащил булавку.

— Всё, что угодно, — с готовностью ответила она и протянула руку.

Создать афродизиак — плёвое дело. Но у меня нет подходящего эфира.

После того как я вдохнул эфир крови, мы договорились встретиться завтра. Женщина вышла из лавки, а мы с дедом заперли дверь и пошли домой.

Увидев, что стало с садом, он минут десять, изумленно качая головой, с широко раскрытыми глазами ходил по вычищенным дорожкам и рассматривал клумбы и деревья. Это ещё что, вот завтра всё зацветёт, и тогда весь город соберется у нашего забора, любуясь зрелищем.

Перед сном я позвонил Ване, чтобы предупредить, что буду участвовать в завтрашнем рейде.

— Хорошо, но в наш отряд прибыло ещё несколько охотников. Надеюсь, тебе найдётся местечко, — с сомнением проговорил друг.

— Я могу и в кузове грузовика поехать.

— Ну ладно, тогда до завтра.

Я сбросил звонок и, спугнув Шустрика с подушки, лёг спать. Завтра предстоял тяжелый день. Хотя, когда он у меня был легким?

Глава 22

Утром, завершив утренние процедуры и прочитав сообщения от Лены и Киры с пожеланием доброго утра и хорошего дня, я поехал в лабораторию, чтобы подготовиться к рейду. Зелье «Оковы» и «Пурпурный отравитель» всегда должны быть в моём арсенале. Кроме того, я изготовил зелье «Исцеления» и пару вариантов снотворных. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

Покормив Шустрика малиной, которую купил у бабки, продающей ягоды у дороги, я сложил пробирки в патронташ и вышел из лаборатории. День был хороший, безветренный и солнечный, но я чувствовал какое-то напряжение, как перед грозой. Огляделся, но не увидел ни облачка. Тогда прислушался