Танцор Ветра - Константин Александрович Зайцев

Руна за руной, линия за линией, на меня обрушиваются потоки данных. Они не просто текут — они рвут меня на части.

— Ожидаемая реакция: отторжение 23 процента. Нейропатическое истощение 12 процентов. Скорость встраивания… увеличена.

Я чувствую, как мой мозг кипит. Слова, которых я никогда не знал, выкрикивают себя в моих мыслях. Я вижу уравнения, формулы, узоры, но не понимаю их — пока Обитель не заставляет меня понимать.

— Переписывание завершено на 62 процента. Высокая склонность к мнемотехникам.

Сквозь потоки света прорываются тени. В них я узнаю себя. Свои собственные страхи. Свои слабости. Обитель разрезает их на части, словно анатомический учебник, показывая мне, насколько я незначителен.

— Завершение интеграции. Принудительное расширение когнитивного восприятия. Изменение зрительных нервов.

Реальность снова рушится. Я падаю в бесконечную пустоту. Что-то меняется в моих глазах, в моих костях, в самой сути моего существа. Мир становится иным. Я вижу его по другому. Словно он стал одновременно и ярче и намного объемней.

— Этап переписывания завершен. Начало нейронной стабилизации.

Кожа зашевелилась.

Не просто дрожь — будто под ней что-то копошилось, раздвигая плоть изнутри. Я вдохнул, и воздух обжег легкие, словно я глотал не кислород, а расплавленные иглы.

— Инициация этапа настройки…

Голос Обители звучал не так.

Обычно — холодный, безэмоциональный. Теперь в нем дрожали какие-то странные обертоны, будто система заикалась.

— Анализ структурных компонентов…

Тишина.

Потом — резкий скрежет, как будто где-то в стенах ломаются шестерни.

— Ошибка. Ведущий элемент не определен.

Из потолка вырвались тонкие щупальца-манипуляторы — черные, блестящие, как мокрые внутренности. Они обвили мои руки, впились в шею, проткнули кожу вдоль позвоночника.

Боль.

Не просто боль. Ощущение, будто кто-то ковыряется в моих нервах, перебирает их, как струны гуциня.

— Повторный анализ…

Щупальца дернулись, и вдруг…

Моя кровь вспыхнула зеленым прямо в венах. Она светилась, пульсировала, выжигая мне глаза изнутри.

— Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Голос Обители раскололся на десятки шепотов, криков, стонов — словно в системе застряли духи всех, кто здесь умер.

Стены затряслись. Из трещин полезла черная слизь — густая, как смола, шевелящаяся сама по себе.

— Аномалия. Ведущий элемент отсутствует.

Щупальца сжались, впились глубже.

Я закричал.

Но мой голос не звучал.

Вместо него из моих уст полился шепот — чужие слова, на языке, которого я не знал.

Скрижали… Откройте Скрижали…

Голограмма передо мной взорвалась калейдоскопом образов:

Мост, висящий над пустотой, идущий в никуда. По нему идут миллионы, их лица сорваны ветром, их руки тянутся ввысь, но они никогда не поднимутся выше, чем позволено. Внизу, в пустоте, клубится нечто огромное, жадное, с бесплотными ртами, шепчущими молитвы, которые не должны быть услышаны.

Человек без кожи, стоящий среди засохшего сада. Он поливает землю собственной кровью. Из нее растут белые деревья, но их плоды — свитки с именами, которые никто не может прочесть. Ветер поднимает их, и каждый раз, когда имя уносится, из-за горизонта раздается крик — чей-то последний.

Гробница из переливающегося металла, глубоко под землей. Стены дышат, покрыты тысячами мозаичных изображений, но они движутся. На них показано прошлое, настоящее и будущее — и каждое изображение приводит к одной развязке. К алтарю, где склонился человек, обнимающий собственную тень, которая поглощает его изнутри.

Голограмма взорвалась в последний раз, осыпая меня осколками чужих судеб. Они застряли под кожей, дрожащие, нашептывающие. Я попытался вдохнуть, но не смог.

Внутри меня заговорил голос.

— Держись. Я УЖЕ ЗДЕСЬ!

— Подключение к архивам. Поиск совпадений…

Обитель испугалась.

Я почувствовал это.

Стены задрожали, свет погас, оставив только багровое мерцание аварийных рун.

— Совпадение найдено.

Голос изменился. Стал… живым?

— Генетический ключ найден!.

Тишина. А потом — рев. Не сигнал тревоги. Крик. Крик самой Обители, будто ее рвут на части изнутри.

Руны вспыхнули и погасли, одна за другой, как умирающие звезды.

Щупальца отдернулись, зависли в воздухе — будто в ужасе.

И тогда из тьмы раздался новый голос.

Глубокий. Многослойный. Как тысяча шепотов в одном. Такой же каким со мной говорил ветер:

— Управление Обителью перехвачено. Потомок, все будет хорошо. Я уже здесь.

А потом пол разверзся подо мной и я упал.

В бездну из светящихся кошмаров.

А голос шел за мной:

— Продолжаем этап настройки.

Пространство перевернулось, потекло, и я увидел перед собой пять элементов, сплетенных в единую систему. Они вращались, соединялись друг с другом, образуя совершенный механизм, но над ними, возвышаясь, пульсировал знак, который в империи уже давно забыли. Знак ветра.

— Добро пожаловать назад, потомок. — Голос Обители теперь звучал как-то по родному. Даже жуткие статуи драконов ощущались теперь не стражами, а давними товарищами.

— Кто ты? Что произошло? — Я услышал нечто, более похожее на смешок.

— Я? Один из тех кто создал первые обители. Тот кого смертные называли драконом.

— Ничего не понятно! Что тут происходит? — Я почти кричал.

— Ты так ничего и не понял? И это при том, что скорость твоего мышления выросла в несколько раз. Как же отупели потомки. — В его голосе слышалось усталое сожаление. — У меня не так много времени, прежде чем защитная система восстановится и вышвырнет меня обратно. — Он вновь издал звук похожий на вздох и продолжил:

— Я превращаю тебя в оружие, которое мы создали для борьбы с нашими давними врагами. В драконорожденного. А теперь пора начинать активацию генетического ключа. Я бы сказал, что это не больно. Но прости, это ложь………

Глава 21

Мир разорвался на части.

Сначала пришла боль. Нет не так — БОЛЬ.

Жгучая, раздирающая, безжалостная. Она не была физической — плоть значила меньше, чем прах под ногами. Это горело что-то глубже, в самой основе моего существования. Я чувствовал, как меня пишут заново, стирая старые строки, ломая и вгрызаясь в самую суть.

«Генетическая синхронизация начата.»

Голос Обители звучал, как треск грозовых туч, но среди этого треска я слышал искреннюю заботу. Я хотел закричать, но вместо этого выгнулся дугой, чувствуя, как что-то внутри меня меняется.

Легкие вспыхнули, как сухие листья в огне. Ветер ворвался в мои грудь, заполнив ее до отказа, пока не стало больно дышать. Я задыхался — или нет, не задыхался, я перестал нуждаться в дыхании.

Следом раздался жутчайший звук. Это зазвенели мои кости. Что-то внутри меня перековывало их руническими молотами древних кузнецов. Я слышал треск своих ребер, чувствовал, как позвоночник вытягивается, раздвигая позвонки.