Гранатовая бездна Калиройя - Олла Дез

Боли я не почувствовала. Только обжигающее чувство наполненности и осознания, что я шла к этому слишком долго. А потом был танец тел, и музыка души, в которых были и тягучие движения, и бешенный ритм.

Рунольф в конце просто обезумел. Вся его выдержка и спокойствие были сметены бешеной стихией. Наш единый стон прозвучал финальным аккордом в этом сумасшедшем танце страсти.

Отдышавшись, он аккуратно убрал гранатово-чёрные волосы с моего лица, и, приподняв за подбородок, стал целовать ласково и нежно. Эта нежность лилась в меня и была особенно нужна после силы и страсти. Я отвечала ему, лаская, и улыбалась.

— Почему ты не сказала, что он тебя не трогал?

— Это что-то изменило бы?

— Нет. Я бы всё равно не смог остановится, — он прижал меня к себе.

— И не нужно было останавливаться. Я хотела этого не меньше.

— Значит, твоя кровь в разломе всё же была девственной, и поэтому он закрылся, — задумчиво протянул Рунольф.

— Да, ну тебя. Руно, что за глупости! — рассердилась я.

— Это не глупости. Теперь всё встало на свои места. И я могу быть спокоен, что ты не полезешь в новый разлом. Теперь, когда ты …хм.… Одним словом, больше не полезешь. Я доволен, что этот вопрос закрыт.

— А…

— Пойдём в дом или останемся тут ещё немного? — перебил он меня.

— В дом? А у нас одежды нет, — хихикнула я.

— Значит, я заверну тебя в покрывало и отнесу на руках.

— А ты?

— А я такой страшный, что на меня никто даже посмотреть не рискнёт, — заулыбался он в ответ.

Я расхохоталась.

Мы дурачились, потом снова ласкали друг друга, потом пили вино из графина и ели фрукты. Мы провели в беседке весь оставшийся день, а потом Рунольф и в самом деле завернул меня в одеяло и потащил в дом. Как я вспомнила про мешочек с камнями, и успела зажать его в руке, сама не понимаю.

В спальне нас ждал ужин, ванна и разобранная постель.

— Как же мне хочется, что бы вот тут вместо шрама красовалась моя метка, — протянул Рунольф, когда мы, расслабившись, лежали в постели.

Я теперь не носила браслета. Громоздкий и большой он мешался и постоянно цеплялся каменьями за одежду. Да и смотрелся на мне он, когда я выбирала доски, или лазила по сельским ярмаркам, слегка странно. Поэтому я наматывала кожаные ремешки на запястье, чтобы скрыть шрам.

Рунольф размотал их и теперь выцеловывал мою руку.

— Завтра же приедет ювелир. Он привезёт образцы. В том числе и широкие браслеты. И портниха, твой гардероб никуда не годится, — сказал вдруг Рунольф.

— Что не так с моим гардеробом? У меня очень практичные и удобные платья. И ювелир мне не нужен. У меня есть браслеты и другие украшения. А платья я не забирала из особняка в столице, их нужно просто привезти и…

— Нет — припечатал Рунольф.

— Нет? — удивилась я.

— Ты моя Каллис и ничего забирать не будешь. Я сам обеспечу тебя всем необходимым.

— Но…

— Почему ты не оборачиваешься? — спросил он, резко меняя тему.

Я пожала плечами.

— Теперь что-то скрывать всё равно нет никакого смысла. Я не отпущу и не отдам тебя никому. Хватит. Поиграли и довольно. Я не собираюсь больше сходить без тебя с ума, не спать ночами и замирать от ужаса от одной мысли, что с тобой может что-то случится.

— Ничего со мной не случится.

— Я серьезно, Венди. Я не отпущу и не мечтай. И эта метка, а вернее шрам — всего лишь временное недоразумение. Ты обернёшься, и всё станет так, как и должно быть. Кстати. Всё хотел спросить. Почему на тебя туманы не действуют? Это как-то связано с тем, что ты закрываешь разлом?

— Да, скорей всего. Но больше я же не могу их закрыть? Ты сам так сказал? — лукаво посмотрела я на него.

— Вот и славно. Нечего тебе на разломах делать. Мы обсудим на совещании с отцом и советниками, что делать с разломами и следует ли нам попытаться закрыть остальные, или оставить всё как есть. Скорей всего, трогать ничего не разрешим больше.

— А праздник?

— И праздник нужно этот отменять. Вернее, заменить на другой. Скажем — окончания зимы. А у разломов выставить охрану. Чтобы неповадно было соваться, куда не следует. В любом случае, ты к этому больше отношения не имеешь! — припечатал он.

Ну да. Конечно!

Но вслух я, разумеется, ничего не сказала, а только поцеловала его сурово сжатые губы. Он от моего поцелуя сразу же расслабился, и дальше нам уже было не до разломов и их закрытия.

Утром, сразу после завтрака, Рунольф распорядился подавать карету. Вещи мои уже оказались собраны, и даже мешок со штанами упаковали.

Ехать далеко не пришлось. Мы приблизились ещё немного к столице и въезжали в особняк, который я вот лично назвала бы небольшим дворцом. Там у него, видите ли, домик. А это особняк. Хотя, как по мне, ничего он не смыслит в недвижимости. Это совершенно точно маленький дворец!

— Кому он принадлежит? — спросила я, опираясь на его руку и выходя из кареты.

— Это всегда собственность Наследного принца. А значит моя, — ответил мне Рунольф.

Мы вошли в особняк, где нас уже ожидали важный дворецкий и женщина с поджатыми узкими губами. Это придавало ей донельзя недовольный вид. А может она и в самом деле недовольна. Моим приездом? Но это странно. Мы же ещё даже не знакомы?

— Венди, я сразу же отправляюсь в столицу. У меня там много дел и я постараюсь их все решить до вечера. Но попасть мне туда необходимо. Я там не был слишком давно, — сказал он, привлекая меня к себе и целуя.

— Когда ты вернёшься?

— Я постараюсь к ночи быть. Но вот ужин пропущу точно. Дворецкий отведёт тебя в твои комнаты. Это домоправительница. Она подберёт тебе служанок и обеспечит всем необходимым. Твои вещи из кареты доставят в твои комнаты.

— А зачем мне мои комнаты? Мне вполне подойдут и твои? — и я снова потянулась за