Последний реанорец. Том XI - Вел Павлов

наряду с этим лишь сумасшедший рванет полностью незащищенный в призрачное пламя асуров, которым с ног до головы был объят странник.

Причем в самый распоследний миг, Хаарса оказалась первой, кто смог справиться с силой артефакта Высшей речи, та даже умудрилась послать в меня дестабилизирующую волну пространства, однако я успел переместиться совершенно в иное место. Тело зависло в трёх или же четырёх метрах над головой Аарр'азза, рука рефлекторно вырвала из пространства изнывающее от нетерпения и жажды крови громовое копьё и практически в тот же миг началось стремительное падение вниз.

Как бы я не относился к странникам, но в их силе я никогда не сомневался. Моё приближение Аарр'азз успел заметить, потому как его аура резко разразилась еще большей мощью и тот на глазах начал обращаться гигантом, а затем резко выдохнул в мою сторону струю призрачного пламени.

Вот только лишь сумасшедший будет в лоб идти на таких противников. Однако как жаль, что я именно такой сумасшедший.

Эфир молнии и тьмы… Пагуба домаНор-Ата… Ниспадающий вал…

Техника лишь частично смогла заблокировать ужасающую боль пламени на теле, причем неосознанно я даже слышал как горит и обугливается моя собственная плоть, но ревущее громовое копьё до самого последнего момента так и держал наконечником вниз и крепко обеими руками. И оно не дрогнуло. Причем стоило преодолеть атаку, как я успел заметить тот самый страх в глазах у странника. Страх, который всегда мечтал увидеть в этих проклятых омутах. Вот только этот самый страх преобразился в ужас, а затем из рта хранителя вырвался душераздирающий вопль. Последний в его жизни.

— Это за Зеленвальд, за убитых фей и за реанорский дом Ги-Нон! — выдохнул свирепо я, глядя ему в его напуганные глаза. — Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… астральная мразь!

Оружие с хрустом вонзилось вначале в шею, а затем сопровождая весь процесс шипением молнии и смрадом палённой асурской плоти неумолимо отправилось дальше в тело гиганта. Треск позвоночника, треск рёбер и прочих костей, разрывание плоти и кожи. Всё это было умиротворяющей музыкой для моих ушей. И оружие остановилось лишь тогда, когда его наконечник вонзилась в камень арены.

Копьё так и осталось торчать в его теле, образуя жуткую картину. Третий по силе хранитель Мерраввина умер жестокой смертью практически мгновенно, а вся его мерзкая туша оказалась насажена на стихийное орудие.

Вот только нужно мне сейчас совсем иное, ведь выжить в таких условиях у меня всего один шанс из миллиарда. Пора исполнить тот самый безумный план…

Поглощение…

Скрытая в глубинах тела мощь астрального странника буйным потоком направилась в мой резерв, а затем в очаг. Однако боль от поглощения столь необузданной и дикой силы была неописуемой. И в тот самый миг, когда я уже готовился заплатить жизнью за свою сумасшедшую глупость, вся энергия хранителя оказалась напрочь поглощена, а затем после долгих многолетних трудов последний барьер внутри рунного тела полностью пал. И могу поклясться чем угодно, в самый распоследний миг астральная сущность членистоногого полностью истощенная и истерзанная отправилась куда-то вверх, вырвавшись с рёвом из тела.

Туда тебе и дорога, тварь!

— Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад нниит, — шепотом и с закрытыми глазами повторил я на реанорском, как того и требует обычай. — Честь. Долг. Незыблемость. Высшая Речь до скончания веков. Третий оборот…

Веки распахнулись мгновенно, а из глаз и рта хлынула неконтролируемая мощь эфира. Вот только чем больше он изливался, тем громче и неистовее становился мой крик. И когда усвоение полностью прекратилось я ощутил, как враждебная сила за спиной вновь пришла в движение.

Непрерывный ритм угасания…

Тело сместилось к краю арены мгновенно, но даже так уничтожающее пламя Ур'атапа лишь коснувшись моего доспеха, напрочь испепелило его заднюю часть и с неистовой обжигающей до костей болью мазнуло по спине, а затем, словно этого было мало в то же место вонзились сразу с пяток каменных шипов Гумонда, которые и застряли в левой половине спины.

— МЕРЗКАЯ РЕАНОРСКАЯ РЕЧЬ! — словно безумная завопила Хаарса, пронзая меня, как и все прочие с противоположной стороны арены, свирепым взором. — Он отныне на третьем обороте. Будьте осторожны!!! ИДИОТ!!! — рявкнула та Фарафа. — Почему ты сразу его не прикончил?

Однако вся боль и крики странницы не шли ни в какой сравнение с мощью, что я ныне обрёл. Вот только тело… Тело получило слишком много повреждений, увечий и ран. Долго я всё равно не протяну. Да и к тому же астральное оружие и их магия не прощает ошибок. Правда, есть один шанс продлить эту бойню как можно на больший срок…

Приди и явись на мой зов своевольная и капризная потаскуха жизни! Я приказываю тебе.

Целебные потоки Реанора… Эфир жизни… Фаза возрождения…

Однако, нет. Расслабляющее исцеление так и не пришло, а жуткие раны по-прежнему кровоточили и доставляли океан страданий, но дождевая буря и холодный ветер так или иначе слегка помогали. Скорее всего, у меня не больше пяти минут…

— Не будь стервой и не надрывайся так… — сквозь боль усмехнулся я, неспешно срывая с торса, плеч и груди остатки Бедствия Алларма, теперь он для меня полностью бесполезен, а затем пальцы нащупав каменные шипы Гумонда с чавкающим и мерзким звуком вырвали их из тела. — Аарр'аззу твои вопли… всё равно не помогут… — с тяжелой отдышкой и терпя боль, сквозь зубы процедил я.

— Он ослаблен! — прошипел с ненавистью Фараф, созерцая меня обезображенным лицом и напрочь отсутствующим глазом. — Не может исцелиться!

— Как оно, Фараф? Больно? — вновь каркающим и безумным смехом рассмеялся я. — К тому же хорошо, что вы за мной наблюдали. Именно на это и был расчёт. Неужели ты считал, что всё будет так просто? Честно сказать я никогда не предполагал, что уйду отсюда целым и невредимым. Я готов обменять свою жизнь на ваши. Вот только вы представить себе не можете, как долго я ждал этого мгновения… Мгновения, когда своими собственными руками прикончу кого-то из вас. Да и могу с уверенностью вам заявить, что ваша дрянная энергия, ваша дрянная сила, ваша кровь и плоть она… Она на вкус хуже дерьма и самой паршивой гнили… А уж Аарр'азз на вкус и того отвратнее… — с презрением изрёк я, сплёвывая на камень арены сгустки собственной плоти и крови.

— Гибель одного из нас ничего не решает, реанорец! Убить его! — рявкнула громко Хаарса, начиная с неуловимой скоростью призывать потоки пространства себе на помощь и окутывая себя всевозможной магией.

— Ты труп,