Туркменские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

от грехов! Сейчас дым сгустится и поднимет вас вверх!

Так падишах с визирем сгорели на костре.

Когда костер прогорел, Мамед-джан разгреб золу и показал народу обуглившиеся кости.

Народ стал ликовать и благодарить Мамед-джана за избавление от злого падишаха и визиря.

За собственные ноги

ладший брат Бяхлили Дана — Харун Рашид — был, как известно, падишахом. Как-то он пригласил к себе брата и сказал:

— Эй, Бяхлили, бросай свою науку и бедность. Вот тебе казна, бери чего хочешь и делай, что желаешь.

— Великий падишах, — сказал мудрец, — правда твоя, что мы братья, но от казны падишаха — мне ничего не нужно. Лучше оставь меня в покое, и я буду заниматься своим делом.

Сказав все, что считал нужным, Бяхлили Дана откланялся и пошел в свою кибитку. Кибитка Бяхлили Дана стояла невдалеке от дворца падишаха, и Харун Рашид каждый раз в окно видел печальный образ старшего брата и слышал его грустный голос.

Как-то Харун Рашид немало удивился, услышав из кибитки Бяхлили Дана звук дутара и веселое пение.

— Идите пригласите брата сюда, — приказал падишах своим есаулам. — Надо узнать, что с ним. Не сошел ли он с ума?

Есаулам не приходилось повторять. Через короткое время они пришли вместе с мудрецом.

— Дорогой Бяхлили, — сказал Харун Рашид, — раньше я видел тебя всегда печальным и слышал твой грустный голос, сегодня ты меня озадачил своей радостью. Что произошло?

— О великий падишах, сегодня я был на базаре, — сказал Бяхлили Дана.

— Ну и что же? — удивился брат. — Разве там ты увидел что-то, что развеселило тебя?

— Мой падишах, я был у мясных лавок и видел, что и козла и барана вешают каждого за свои ноги. До сих пор я печалился из страха, что вот мы с тобой братья и нам придется вместе гореть на одном огне за твои надругательства над людьми, которые ты творишь, сидя на троне. Сегодня же я воочию убедился, что за грехи отвечает каждый сам по себе.

Бяхлили Дана раскланялся и оставил падишахские покои.

Трус Худайберды и лисица

ил когда-то человек по имени Худайберды. Он очень боялся лисиц, и когда встречался с ними в степи или в лесу, то старался обойти или объехать их стороной. Поэтому он и прослыл трусом.

Однажды жена и дочь Худайберды наткали бумажной материи и поручили ему продать ткань на базаре.

Когда Худайберды садился на лошадь, чтобы ехать в город, жена попросила привезти ей халвы, а дочь — леденцов.

— Ладно, привезу вам гостинцы, — пообещал Худайберды и выехал со двора.

В лесу навстречу ему вышла лисица.

— Куда путь держишь, Худайберды? — спросила она.

Худайберды хотел повернуть лошадь назад, но лисица стала бегать вокруг да размахивать хвостом.

— Жена и дочь послали меня на базар продать ткань, — ответил Худайберды.

— Зачем же тебе возить ее на базар? — сказала лисица. — Продай лучше мне. А, когда поедешь обратно, я тебе на этом же месте положу деньги.

— Ладно, — согласился Худайберды. — Только уговор: когда поеду обратно, чтобы деньги уже лежали под кустом.

— Будь спокоен! — сказала лисица.

Худайберды поверил, отдал ей материю и поехал в город.

На базаре он увидел халву и леденцы и вспомнил про наказ жены и дочери. Но купить эти сласти ему было не на что. Он сел на свою лошадь и ни с чем отправился домой.

Подъехав к тому месту, где его встретила лисица, Худайберды не нашел под кустом ни денег, ни материи, ни лисицы.

Он долго ждал, когда лисица принесет ему деньги, но так и не дождался и вернулся домой с пустой переметной сумой.

— Привез халву? — спросила у него жена.

— Нет, жена, не было халвы на базаре, — ответил Худайберды.

— Привез леденцов? — спросила дочь.

— Нет, дочка, все леденцы раскупили, пока я дошел до лавки бакалейщика.

— А деньги за товар привез? — спросила жена.

— Эх, жена, — ответил Худайберды, — когда я ехал на базар, мне встретилась лисица. Она купила материю, а деньги обещала положить под куст. Только она обманула и не принесла деньги.

Жена напустилась на Худайберды:

— Где ж это видано, чтобы кто-нибудь торговал с лисицей? Да разве ей можно верить! Теперь она сидит в своей норе да потешается над тобой. Сейчас же иди отыщи ее нору и потребуй деньги или материю?

— Что ты, жена! — испугался Худайберды. — Как мне идти к ней, когда она пригрозила. «Если, говорит, ты не продашь мне материю, то я тебя съем вместе с лошадью».

— Трус! — закричала жена. — Недаром же тебя в глаза трусом называют! — и стала подступать к нему с кулаками.

— Постой, жена, — сказал ей Худайберды, — мне с дэвами легче дело иметь, чем с лисицами. Лучше пошли меня за деньгами к дэвам.

— Где хочешь, там и доставай деньги! — продолжала кричать жена. — Вот еще храбрец нашелся! К дэвам собрался идти, а от лисьего хвоста убегает!

— Вот увидишь, пойду к дэвам, — твердил свое Худайберды. — Завтра же пойду и потребую у них деньги!

На другой день Худайберды начал собираться к дэвам. Люди узнали про это и подняли его на смех:

— Наш трус Худайберды собрался с дэвами сражаться!

Худайберды пошел в курятник, взял одно яйцо и положил в карман. На дороге нашел ослиный хвост и засунул себе под папаху. Лотом он пошел в поле проверить расставленные сети и увидел в них фазана. Худайберды забрал его и сунул за пазуху, затем смотал в связки несколько веревок и, простившись с женой и дочерью, пустился в путь.

Худайберды доплелся до пещеры, где жили дэвы, вошел в нее и приветствовал их.

Старший дэв сказал ему:

— Мы бы растерзали тебя и съели вместе с потрохами, если бы ты нас не приветствовал. Ну, говори, кто ты такой?

— Меня зовут Худайберды-силач, — ответил он.

— Тогда садись к нашему очагу и будь гостем.

Худайберды уселся на каменный пол, и старший дэв сказал ему:

— Среди нас есть один дэв-силач. Если ты его поборешь, то можешь просить у нас чего хочешь, а если он победит, тогда мы немедля съедим тебя.

Дэвы позвали своего силача, и тот начал борьбу с Худайберды. У Худайберды сразу захрустели кости, и глаза полезли на лоб. Ожидая своего смертного часа, Худайберды запрокинул голову, а дэв-силач увидел, что тот уставился в небо, и спросил:

— Что высматриваешь в небе?

Худайберды