Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6 - Семён Афанасьев

— думает глава финансов Йокогамы в данный момент не головой.

— Такидзиро-кун сделал тебе хорошее предложение, — напомнила такая необычная сегодня Ута. — Не хочешь поговорить обо всём этом? — она указала в сторону здания.

По лицу Хоноки было кристально ясно — Кавасима Ран больше не значится не то что в её матриармониальных планах, а даже и в списке контактов. Вот уже пару минут как.

— Не сдерживайся, будет только хуже, — Такидзиро неожиданно обратился к Хаяси, хотя с точки зрения дипломированного психолога это было тактической ошибкой.

Правда, товарищ ещё как-то по-особенному посмотрел на девицу, однако якудза в сверхъестественное не верила, потому всерьёз не восприняла.

А ещё через мгновение изрядно удивились все — по щекам финансистки без перехода потекли слёзы. Вот так с места в карьер, неожиданно и сразу.

* * *

Рабочий кабинет акционера Хаяси Юто, очень редко используемый по назначению.

— Проходи, располагайся, Такидзиро-кун, — патриарх даже из-за стола приподнялся, приветствуя стажёра и демонстративно игнорируя её. — Спасибо, что послушал старика и сменил маршрут, нам снова надо поговорить.

— Это ваш вертолёт, Хаяси-сама! — жизнерадостно хохотнул светловолосый, занимая одно из кресел напротив. — Не говоря о том, что просто так вы просить не станете.

— На твоём месте кто-то другой мог бы подумать, что собственные дела важнее, особенно срочные.

Хонока поморщилась, но ничего не сказала — спорить с родным дедом сейчас не было ни сил, ни желания.

Они только поднялись в воздух и принялись ругаться по второму кругу уже в полёте, когда старик связался с пилотом, включил громкую связь в салоне и предложил изменить маршрут.

— Мне кажется, это уведомление от Комиссии прямо связано со всем остальным. У вас в силу объективных причин информированность по определению выше, — хафу вежливо поклонился прямо из кресла. — Глупо с моей стороны отталкивать руку, которая мало того, что стремится помочь, ещё и во многом является незаменимой.

Гад. Провокатор. Финансистска чудесно поняла, что родственник ответит в следующую секунду.

— Есть и те, кто о благодарности думает не в первую очередь, — дед снова не стал на неё даже смотреть. — Такидзиро-кун, тебя не затруднило бы в присутствии моей внучки рассказать, отчего она расплакалась после встречи с кредиторами?

Да он ничего толком не знает! — сообразила Хаяси-младшая. Просто пилот увидел, что я реву, и тут же набрал его! Тьху ты, а в голову уже такое взбрело.

— Решетников-сан абсолютно ни при чём к моим слезам, — чётко проговорила она.

Поймав взгляд родственника, финансистка продолжила:

— Поверь, я его не выгораживаю. Уж кого-кого, а меня сложно обвинить в симпатиях в его адрес!

— От любви до ненависти, говорят, порой меньше шага, — хозяин кабинета не улыбался.

— Не тот случай, — Хонока даже развеселилась от подобного предположения. — Ты же не думаешь что я могу с полукро…

— ТС-С-С! Не смей говорить этого слова в моём кабинете. У себя, когда вы наедине — сколько угодно, хотя мне бы и было неприятно, если бы я слышал. Но не при мне и не здесь.

— Договорились, — согласилась она.

Хочет старик защищать метиса — сколько угодно. Не те уже его годы, чтобы пытаться воспитывать, особенно ей.

— Когда ты становишься настолько покладистой, мне бывает страшно, — сообщил через секунду дед. — Ты же сейчас говоришь правду, Хоноки-тян?

— Зачем спорить по мелочам? — финансистка неожиданно обнаружила, что от предыдущего тягостного состояния не осталось и следа.

Расстройство из-за жениха (теперь окончательно бывшего), разочарование в кредиторах — всё отошло на задний план. На передний же вышли азарт, собранность и агрессивное желание дать бой всем виновникам текущих пертурбаций.

Интересно, чем объяснить? Даже пристально глядящий сбоку Решетников почему-то не раздражает.

— Я только радуюсь подобным стремительным переменам в твоём настроении, Хонока-тян, — осторожно заметил патриарх.

— Дедушка, ты о чём? — финансистка устроилась поудобнее. — Я, конечно, не младшая Хьюга, но уж с тобой-то… В данном случае слов не подбираю! — в последнюю секунду она скруглила формулировку.

— Ты сейчас не только со мной разговариваешь, — аккуратно надавил родственник, словно испытывая на устойчивость.

— В кабинете только стажёр логистики. Я уже поняла и приняла, что ты к нему неровно дышишь, к тому же сложно отрицать весь позитив в его исполнении.

— Меня устраивает твоё состояние, — первый основатель стремительно пришёл к какому-то выводу и сдержанно кивнул. — Сперва я думал просто поговорить с твоим товарищем при тебе, но теперь вижу, что правильнее будет — с твоим участием.

— Как тебе угодно. Кстати, отвечая на вопрос: я расстроилась из-за того, что Ран обманул меня, апеллируя к моим чувствам. Видимо, ничто женское мне не чуждо и на каком-то этапе я излишне расслабилась, — слова давались легко, непротиворечивая картина в мозгу складывалась быстрее, чем можно было рассчитывать.

После такого-то стресса.

— Так ты вышла из здания после разговора с ним? — уточнил дед.

Точно, пилот, кивнула мысленно Хонока. Дедушка всю жизнь болезненно реагировал именно на мои слёзы. И сюда он нас позвал выяснить, не пора ли меня защищать.

Приятно.

— Да. После встречи догнала его, чтоб окончательно выяснить отношения.

— Выяснила?

— Да.

— Из тебя каждое слово клещами тянуть?

— Может, я не хочу свою нежнее бельё обсуждать при посторонних? — предположила она.

— Ты же понимаешь, что тот, кого ты сейчас назвала посторонним, для меня таковым не является, — неожиданно пронзительно вздохнул родственник. — Иначе его бы здесь не было. Из ума я ещё не выжил и отчёт в действиях отдаю. Как и в их последствиях.

— Не знаю, когда вы так успели подружиться, но у меня своя голова на плечах. То, что кто-то является близким для тебя, не значит автоматически, что и для меня тоже.

— Отличные границы личности, — едва слышно пробормотал метис, демонстративно глядя в пол. — Хонока-сан снова в ресурсе. Лично я рад.

Дед почему-то сопроводил эти слова внимательным взглядом в его сторону.

— Пожалуйста, в мой адрес воздержись впредь от подобных комментариев, — ровно попросила она логиста. — Я полностью признаю все твои заслуги, но когда ты даёшь мне оценки, это воспринимается как унижение. Я не Хьюга Хину. Ругаться или ссориться с тобой я не хочу — мы на одной стороне и, как бы ни