Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

— Сталин: Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению»[443].

Делать «по своему усмотрению» Сталин Ленину, однако, не позволит. Членам и кандидатам в члены ЦК комиссией ЦК будет разослан проект об отношениях РСФСР с независимыми советскими социалистическими республиками. Его подпишут все члены комисии — Сталин, Орджоникидзе, Мясников, Молотов. Основной уступкой, которую сделает Сталин, станет признание необходимости заключения «договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в «Союз Социалистических Советских Республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава «Союза»». Именно в этом документе впервые появляется примерно то название Советского государства, под которым оно просуществует затем в течение немногим менее 70 лет. В этом же документе Сталин обнародует и свой маневр, который позволит ему в значительной степени «обнулить» федералистские устремления вождя. Высшим органом Союза будет предложено считать Союзный ЦИК, составленный из представителей ЦИК республик «пропорционально представляемого ими населения»[444]. На пленуме ЦК 6 октября этот проект будет принят практически без изменений. Ленин в записке, датируемой тем же днем, пообещает Каменеву дать великорусскому шовинизму «бой не на жизнь, а на смерть». Однако, по тем или иным причинам, настаивать на равноправном представительстве союзных республик в высшем органе государственной власти будущего Союза Ленин не станет [445].

Важно подчеркнуть, что идейный конфликт между Лениным и Сталиным не выплеснулся в публичное пространство и не стал поводом для постановки вопроса об отстранении Сталина от процесса подготовки I съезда Советов СССР и вслед за тем конституции Советского Союза. Сталин останется фактическим и формальным руководителем процесса национально-государственного строительства.

В ходе описанных дискуссий, как мы видели, завяжется «грузинский узел». Начало будущему конфликту будет положено весной 1922 г. 12 марта в Тифлисе на конференции представителей ЦИК Азербайджанской, Армянской и Грузинской ССР был утвержден договор о создании Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья. Этот шаг советского руководства нельзя признать совсем уже лишенным какого бы то ни было смысла. Следует иметь в виду, что еще 11 ноября 1917 г. сразу после Октябрьского переворота в том же Тифлисе совещание представителей антибольшевистских Грузинской социал-демократической партии (меньшевиков), азербайджанской партии «Мусават», армянской «Дашнакцутюн» приняло решение о создании независимого правительста Закавказья, а 15 ноября был образован Закавказский комиссариат, отказавшийся признать власть большевистского Совнаркома. После разгона Учредительного собрания уже в феврале 1918 г. провозглашается независимая Закавказская демократическая федеративная республика[446]. Так что объединение в «одной общей коммунистической семье» не было совсем уже произвольной акцией большевистского руководства. В основе этого эксперимента лежал комплекс причин, в том числе экономические основания. На собрании тифлисского комитета компартии Грузии 6 июля 1921 г. Сталин скажет: «Именно для того, чтобы рассеять атмосферу взаимного недоверия и восстановить узы братства между рабочими национальностей Закавказья и России… необходимо сохранить независимость как Грузии, так и Азербайджана, и Армении. Это не исключает, а наоборот, предполагает необходимость взаимной хозяйственной и иной поддержки, так же как и необходимость объединения хозяйственных усилий независимых советских республик на началах добровольного соглашения, на началах конвенции»[447]. Искренен был Сталин, судя по всему, лишь в оценке хозяйственной подоплеки конвенциональной формы взаимодействия республик. Что касается политики, то, как мы видели, по представлению Сталина, руководство Советской России лишь вело «игру в независимость».

Записка В.И. Ленина и И.В. Сталина Л.Б. Каменеву с предложением по вопросу о порядке председательствования в союзном ВЦИК

6 октября 1922

Автограф В.И. Ленина

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 23334. Л. 1–1 об.]

Иосиф Виссарионович Сталин

1920-е

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1650. Л. 4]

Интеграционные процессы в предложенных формах будут вызывать постоянное сопротивление в среде руководства Грузинской компартии. В сентябре 1922 г. во многом благодаря этому сопротивлению Ленин сочтет целесообразным отвергнуть сталинский план «автономизации». 6 октября состоялся пленум ЦК, который и принял проект резолюции, «предложенный членами комиссии тт. Сталиным, Орджоникидзе, Мясниковым и Молотовым, как директиву ЦК…» В части, касающейся Грузии, было принято ее вхождение через Закавказскую федерацию. Для выработки «советского законопроекта» на основе этой директивы и проведения его через съезд Советов (с предварительным утверждением на ЦК) создавалась комиссия в составе Сталина, Каменева, Пятакова, Рыкова, Чичерина, Калинина и представителей Украины, Грузии, Азербайджана, Армении и Белоруссии[448]. Тем не менее в октябре грузинские руководители станут настаивать на самостоятельном вхождении в будущий Союз каждой из закавказских республик по отдельности. Объектом их атаки станет не только политическая линия центра, но и активно проводивший ее секретарь Закавказского крайкома РКП(б) Г.К. Орджоникидзе.

Как будут позднее докладывать Ленину его ближайшие сотрудники, «это послужило поводом для самых недопустимых выступлений тов. Орджоникидзе против ЦКГ и старых работников с площадной руганью и угрозами беспощадных репрессий». Сохранившиеся документы доносят до нас методы, которыми Заккрайком и Орджоникидзе проводили линию ЦК РКП(б). Дело не ограничилось руганью, но дошло и до рукоприкладства. Один из эпизодов произошел на квартире Орджоникидзе, куда А.И. Рыков прибыл вместе со своей женой и товарищем по ссылке, видным деятелем Грузинской компартии Акакием Кабахидзе. Словесная перепалка между Кабахидзе и Орджоникидзе завершилась тем, что «товарищ Серго» ударил Кабахидзе. Рыков с женой помогли прекратить инцидент. Еще один подобный случай произошел 14 ноября поздним вечером и тоже на квартире Орджоникидзе. В присутствии председателей Грузинской и Закавказской ЧК Орджоникидзе решил выяснить отношения с бывшим предгрузчека Колей Окуджавой, который дал такие показания комиссии Дзержинского: «Тогда он схватил мраморный пресс, который лежал там же на столе, замахнулся и хотел ударить в голову мне, держа в другой руке открытый перочинный нож… «Я тебя расстреляю». После этого он снова замахнулся прессом. Присутствующие молчали и ни одного движения никто не делал». Орджоникидзе на показаниях Окуджавы 22 февраля 1923 г. напишет: «Плод гнусной склоки». Еще один грузинский деятель К. Какабадзе сообщит комиссии о рекомендациях, данных ему Орджоникидзе по организации дискредитации одного из руководителей «уклонистов» — Буду Мдивани: «…на рабочих собраниях выносите ему недоверие, называя его спекулянтом, духанщиком и т. д., чтобы окончательно дискредитировать его в глазах масс». И здесь ответ будет похожим. «Могу только сказать — гнусная ложь», — напишет Орджоникидзе [449].

В итоге члены Грузинского ЦК почти в полном составе подадут в отставку, объясняя это «травлей почти всех членов ЦК». Орджоникидзе, добавим, — уже тогда член ближайшего окружения Сталина, назовет политику этой группы, возглавлявшейся Мдивани и Махарадзе, политикой «воинствующего