Кодекс Императора II - Виктор Молотов

Если об этом узнают, для детей графини это будет смертный приговор. Никто из младших членов рода не упустит возможности сменить правящую ветку, а учитывая, как граф умер, все выходит довольно весело.

Арбенский был довольно агрессивным человеком. Он часто поднимал руку на графиню и её детей. Это я знал из докладов. А ещё знал о том, что Регина может рано или поздно не сдержаться. Сегодня граф перегнул палку.

Регина переживала за безопасность детей, и сегодня они могли по-настоящему пострадать. В ее докладах они всегда были добрыми, чистыми сердцем, жизнь еще не успела их испортить, поэтому она поступила, как считала нужным. И я полностью поддерживаю ее решение.

Да, я учил своих служанок, что они должны слушать приказы. Но также я всегда им говорил, что они не должны забывать о том, что следует действовать по ситуации. Я не всегда могу быть с ними рядом. Поэтому имеем, что имеем.

С Арбенскими всё выходит достаточно непросто. Графский род находится в состоянии войны с родом Юрмановых.

У них уже несколько раз начинались войны и всегда гасились в самом начале. При том, что главы рода никогда сами этого не начинали. Между родами имелись общие споры, но при этом их главы были друзьями еще с университета. Только эти два человека сдерживали это противостояние.

Как только враги узнают о смерти Арбенского, всему придет конец. Роман Юрманов сразу прекратят сдерживать своих родственников, и они нападут на графиню и ее детей. Они просто хотят земель этого рода, поэтому будет кровопролитие. А Юрмановы ряно поддерживают Вороновых

— Все понимаю, — отвечаю графине.

— Я готова на все, главное, защитить детей, — говорит она.

— Они будут в безопасности, это я гарантирую.

— А что вы хотите взамен? — вздыхает она.

— Взамен мне нужна полная поддержка от тебя и твоего рода.

— С родом будет тяжело, — она опускает взгляд, но не отказывается. — А я полностью поддерживаю вас после того, как Регина нам помогла.

Графиня прислонила руку к щеке, на которой был нанесен слой тонального крема. Качественного, поэтому он хорошо скрывал то, что находилось под ним.

— Тогда начнем представление, — говорю я и оборачиваюсь к Алине, которая все время сопровождала меня. — Вызывай Арлекина. И принеси мне книгу.

— Конечно, я мигом, — вздыхает она.

И почему сегодня все женщины передо мной вздыхают? Ну, что с них взять?..

Алина вернулась через пять минут с Кодексом Первого Императора в руках.

Увидев его, Арбенская открыла рот и выпучила глаза. Каждый аристократ знал, как выглядел Кодекс.

— Она! Она… она же… она же не может!

Графиня даже заикаться начала от шока.

— Не переживай, это я ее попросил, — улыбаюсь я и забираю книгу.

Положив ее на стол, я говорю:

— А теперь пришло время принести мне клятву верности.

Арбенская вся дрожит. Она понимает, что стоит коснуться и она умрет… Она не верит, что все будет хорошо, что бы я не говорил, но ради детей и не на такое готова.

— Я готова. Что… что мне делать? — дрожащим голосом спрашивает она.

— Просто приложи к нему руку.

У графини чуть глазные яблоки не выпали из орбит. Подтвердились ее самые страшные опасения.

— Выбора у меня все равно нет, — говорит она и смотрит на меня.

Я молчу, и последняя надежда на спасение умирает.

Она садится за стол перед Кодексом Первого Императора и медленно, осторожно… прикладывает к нему руку. Закрывает глаза и произносит:

— Я, Арбенская Виктория Игорьевна клянусь служить верой и правдой Романову Дмитрию Алексеевичу.

Кодекс засиял белым светом… и сразу потух.

Сказав это, она резко распахивает глаза.

— Я жива! — в шоке осознает она.

— Жива, — слегка улыбаюсь я. — А еще, теперь ты целая.

Достаю из кармана небольшой платок и подхожу к графине. Стираю с ее щеки слой тонального крема, а Алина подносит зеркало.

Её муж был известен тем, что любил наносить другим порезы — от легких до глубоких… За это он стал нежеланным гостем в домах терпимости.

Арбенская смотрит в зеркало, словно не веря своим глазам.

— Можешь проверить все тело, там нет ни одного пореза. Ты была честна и откровенна с Кодексом. И он принял твои слова. Но если надумаешь предать, сама узнаешь, что будет.

Графиня судорожно закивала.

— Где Арлекин? — спрашиваю у Алины.

Она только открыла рот, чтобы ответить, как в дверь кабинета постучали.

Заходит старик в галантном костюме.

— Добрый день, господа, — вежливо говорит он.

— Отец! — вскакивает графиня и хватается за сердце. — Но как? Ты же… Ты же у…

Глаза графини закатываются, и она падает в обморок. Но Алина вовремя успевает ее подхватить.

— Арлекин! Ты с ума сошел? — я повысил голос.

Тот начинает меняться, кожа ходит буграми.

— Прошу меня простить, господин, не удержался, — отвечает Арлекин.

Вместо старика появляется молодой человек на вид не старше двадцати пяти, по таким говорят, что очень располагающая внешность. Но этот человек был отнюдь не добрым.

— Арлекин к вашим услугам, господин. И простите мою маленькую шалость, — склоняет голову он.

— Не простим! — фыркнула на него Алина.

— Алина, помоги графине, теперь ей плохо, — прошу я девушку. — А для тебя, вот, — киваю я на труп.

Служанка осторожно уложила графиню на диван и принялась измерять пульс.

— Все нормально, скоро придет в себя! — сообщила она.

Я кивнул.

А Арлекин подошел к трупу.

— Эх, не люблю я срисовывать с мертвецов.

Я строго посмотрел на Арлекина.

— Ну господин, это реально плохая примета, вон, он еще даже не остыл.

Пока Арлекин занимался своей кропотливой работой, я подошёл к окну. Уже вечерело.

Я прекрасно понимал, что сегодня столицу ждёт война двух могущественных родов. А раз так, то в этом будет выгода и для меня. Но в первую очередь эта выгода будет для самой Российской империи. Часто бывает так, что некоторые рода вовсе не нужны этой самой империи. Вот с одним из таких сегодня я и собираюсь разобраться.

Глава 13

Виолетта сидела в своём офисе, расположенном на самом высоком этаже небоскреба, который являлся центром