Варварины сказки - Иеромонах Тихон (Невидимов)

Твои цвета - это свет Солнышка, который проходит сквозь капельки Дождя.

Радуга не поверила. Она решила поговорить с самим Дождём. Она нашла его там, где он тихо перебирал свои серебряные нити, готовясь напоить поле ромашек.

- Послушай, Дождь, - сказала Радуга важно, - правда ли, что я сияю лишь тогда, когда ты… плачешь?

Дождь перестал шуметь. Он посмотрел на Радугу своими чистыми, как родник, глазами. В них не было обиды, только тихая печаль и доброта.

- Да, Радуга, это правда, - тихо ответил он. - Ты сияешь на небе лишь тогда, когда я плачу над землёй.

У Радуги дрогнул самый кончик её зелёного цвета. Она впервые внимательно посмотрела на Дождь. Он был не серым и скучным, а серебристым и переливчатым. Каждая его капля была как маленькое зеркальце, в котором играл солнечный свет.

- Но… зачем ты плачешь? - спросила Радуга, и голос её стал тише.

- Я не плачу от грусти, - объяснил Дождь. - Я трудюсь. Я омываю мир, чтобы он был чистым. Я пою цветы и деревья, чтобы они росли. Я наполняю реки, чтобы рыбы могли плавать, а звери - пить. Мои слёзы - это любовь к земле. А твоя красота, Радуга, - это награда за этот труд. Это знак того, что после труда и даже маленькой грусти всегда приходит радость и красота. Ты - улыбка неба после моей работы.

Радуга слушала, и её яркие цвета начали меркнуть не от обиды, а от стыда. Она посмотрела вниз, на землю. Увидела, как блестят на солнце капельки на паутинке, как ярко зеленеет травка, как умытые ромашки тянутся к небу. Всю эту свежесть и чистоту подарил земле скромный, трудолюбивый Дождь.

А она, Радуга, только красовалась, думая, что всё это - только её заслуга.

Крупная, круглая слеза - чистая, как слеза Дождя - покатилась по небу и упала в реку. Это была слеза Радуги.

- Прости меня, Дождь, - прошептала она. - Я была не права. Я была гордой и неблагодарной. Я не понимала, что моя красота рождается из твоего терпения и твоего труда.

Дождь улыбнулся, и от его улыбки засверкали все лужицы на дороге.

-Не надо печалиться, - сказал он. - Теперь ты поняла. А значит, твоя красота стала ещё больше, потому что в ней появилась доброта.

С тех пор Радуга совершенно переменилась. Она по-прежнему сияла после дождя, но теперь она не гордилась, а благодарила. Она благодарила Солнышко за его ласковые лучи, которые дарили ей свет. Она благодарила Дождь за его труд, который дарил ей жизнь.

А люди, глядя на Радугу, стали вспоминать не только о Божьем обещании, но и о простой жизненной истине: что самая большая красота рождается из смирения, труда и любви. И что нужно уметь говорить «спасибо» тем, кто рядом, тем, кто трудится тихо и незаметно, чтобы мир вокруг стал чище, добрее и прекраснее.

И теперь, когда вы видите на небе разноцветную Радугу, знайте - это не просто мост между небом и землёй. Это улыбка благодарности, которая рождается из дождевых слёз, согретых солнышком. Это знак того, что после любого труда и даже маленькой грусти обязательно наступит радость, и Бог всегда подарит нам своё прощение и любовь.

 

 

ЧАЙ С АНГЕЛОМ

 

Жила-была девочка София.

Она была такая маленькая, что помещалась в ладошку бабушкиного кота, а кот был толстый, как церковный колокол. София любила три вещи:

карабкаться по лестницам вверх,

слушать, как колокола поют «динь-дон-дон»,

задавать вопросы, на которые никто не знал ответа.

Однажды вечером София забралась на колокольню. Лестница виляла, как заячий хвостик, ступеньки скрипели «ой-ой-ой», а ветер шептал: «Не ходи, София, там высоко!» Но София шла. Дошла до самого верха, прижалась щекой к большому колоколу и… уснула. Колокол укачал её, как мама качает младенца: «бом-м-м… бом-м-м…»

Проснулась София - и ахнула!

Она лежала не на колокольне, а на пушистом облаке. Облако было мягкое, как подушка из гусиного пуха, и пахло свежим хлебом. Вокруг плыли другие облака: одно в виде зайца, другое - в виде чайника, третье - в виде бабушкиного кота, но с крыльями.

Посреди облака стоял столик.

На столике - чайник, который пыхтел паром в форме сердечек.

Рядом - две чашки: одна с цветочками, другая с ангелочками.

За столиком сидел Ангел.

Ангел был высокий, но не страшный. Крылья у него были сложены, как зонтик, а на голове - нимб, который вертелся, как юла. Ангел пил чай и не проливал ни капли, хотя облако качалось.

София потёрла глаза.

- Это сон? - спросила она.

- Сон, но не простой, - ответил Ангел голосом, похожим на колокольный звон. - Пей чай, пока горячий. Правила просты: задавай вопросы, но помни - ответы будут в форме загадок. Иначе чай остынет, а облако растает.

София села. Чашка сама прыгнула ей в руки. Чай был сладкий, как мамины блины, и тёплый, как ладошки.

- Первый вопрос! - сказала София. - Почему люди иногда грустят, даже когда солнышко светит?

Ангел отхлебнул чай и ответил загадкой:

- Потому что забыли, что они гости на этом пиру.

Пришли на праздник, а думают, что хозяева.

Хозяин - Тот, Кто печёт солнце, как булку,

а они спорят, чья ложка длиннее.

София нахмурилась.

- А пир - это что?

- Жизнь, - сказал Ангел. - Стол накрыт: цветы, птицы, смех, слёзы, всё вперемешку. Гости должны пробовать всё, благодарить и не жадничать. А кто жадничает - тому крошки.

София кивнула. Ей стало легче, будто кто-то снял с плеч рюкзачок с камушками.

- Второй вопрос! - воскликнула она. - Что такое молитва?

Ангел поставил чашку. Чашка звякнула, как колокольчик.

- Молитва - это когда тишина внутри становится громче шума снаружи.

Шум - это мысли-таракашки, которые бегают: «А вдруг? А если? А завтра?»

Тишина - это когда ты говоришь: «Господи, Ты тут?»

И Он отвечает не словами, а теплом в сердце.

София закрыла глаза. Внутри у неё действительно стало тихо-тихо, как в церкви перед службой. Только где-то далеко звенел невидимый колокольчик.

- А можно ещё вопрос? - прошептала она.

- Можно, - улыбнулся Ангел. Улыбка у него была, как у папы, когда он прячет конфету за спиной.

- Почему колокола поют по-разному: иногда весело, иногда грустно?

Ангел поднял палец. Нимб закрутился быстрее.

-