Владимир Белобров - Му-Му возвращается из ада

- Врешь! - выдавил Женька.

Вдруг из коридора послышалось лошадиное ржание.

Все замерли. А Лариса уткнулась лицом Петьке в живот и затряслась.

Петька погладил ее по голове.

- Из конюшни ржут, - улыбнулся он.

- Не верите? - спросил Лешка. - А я вам фотографии покажу!

Он снял с гардероба альбом и открыл на середине.

- Это я в школе... Это я в армии... Это дядя Володя, известный жокей... Спился... Это опять я... А вот призрак! Это я ночью снял Зенитом со вспышкой!

На темной фотокарточке угадывались очертания белой прозрачной лошади.

- Фотомонтаж, - сказал Петька. - Это я знаю как делается. Негатив на негатив накладывается и всё! Монтажники-высотники...

- Сам ты монтаж неудачный! - обиделся Лешка. - Я целую неделю за ней охотился! Ночью не спал!

- Я все равно не верю, - покачал головой Петька. - Призраков не бывает. Это наукой доказано.

- Это оптическое явление, - подтвердил Женька. - Типа миража.

Где-нибудь, за тысячу километров отсюда лошадь бегает, а мы ее здесь видим благодаря преломлению лучей.

- Какие, на фиг, лучи ночью!

- Так это здесь ночь, а там где она бегает - день. Разница часов.

- Вы просто не видил и не понимаете самого главного! Знаете, чем призрак отличается от оптического явления?!

- Ну чем?

- Когда явление видишь - тебе интересно, а когда призрака - жуть берет!

- Фигня всё это! Сказки Пушкина!

- А раз так, пошли на ипподром! Может мы ее сегодня и увидим!

- Пошли, - сказал Петька и взял с собой бутылку.

Все, кроме Лены, вышли в коридор и замерли. В конце коридора в самом темном углу стояло что-то белое.

Все насторожились.

- Что это?! - прошептала Лариса.

- Не знаю... - прошептал Лешка. - Там ничего не должно стоять... Но раньше, призрак лошади никогда внутрь не заходил.

- Я бутылку кину, - предложил Петька.

Белое всхрапнуло.

Все вздрогнули.

- Не кидай, - призрака бутылкой не напугаешь, - Лешка потянулся к выключателю и включил в коридоре свет.

В углу, уткнувшись в стену лбом, спала стоя Рита.

Они подергали Риту за плечо, но ничего не добились. Тогда ребята перенесли ее в комнату и положили на диван к Лене.

Как-то дружно все передумали идти смотреть призрака лошади и решили выпить за присутствующих здесь дам.

Эти полстакана оказались для Ларисы на сегодня роковыми. Она опустила голову на стол и уснула. Ее перенесли на диван к подругам и вернулись к столу.

- Говорил я, что не надо столько вермута брать, - сказал шепотом Петька. - Бабы с него засыпают. Теперь их возбудить - дохлый номер... Всё ты, Лёха, со своим вонючим призраком!

- Это не я, а Женька! Нашел время читать литературу! Кто ж тут не уснет!

- Пошли вы! - сказал Женька. - Я их сейчас разбужу.

Женька схватил Ларису за нос и подергал из стороны в сторону.

- Ты Риту свою дергай! - буркнул Петька. - Понял?

Женька подергал и Риту и Лену, но они тоже не проснулись.

- Можно их водой облить, - предложил он.

- Только давайте сначала выпьем, а то чего оставлять?

Друзья выпили и разговорились о чем-то мужском, забыв про девушек.

Постепенно языки заплетались и ребята в конце концов тоже уснули кто где.

Ночью в окно заглянула морда призрака лошади. Морда пошевелила ушами и раздула прозрачные ноздри. Потом лошадь мотнула головой и коротко заржала. Но никто этого не услышал. Все крепко спали и видели сны.

Лешке снилось, что он участвует в скачках и прискакал первый, а его мама, которая на него поставила, получила десять тысяч рублей.

Лене снилось, что она королева красоты.

Петьке снилась армия, как он стоит в карауле у знамени, а мимо идет генеральный секретать Брежнев.

Ларисе снилось, что она ест бананы сколько хочет.

Женьке снилось, что он Андрей Рублев.

А Рите снились ужасы, потому что у нее болел живот и давил на диафрагму. Под утро она проснулась, вырвала из Женькиной тетради листок и побежала за дверь.

4

Утром все проснулись и сделали вместе с девушками то, что собирались сделать вечером.

Потом Женька обнаружил, что пропала последняя глава его рассказа.

Женька у всех спрашивал, но никто ничего ему конкретно не сказал.

Впрочем, все чувствовали себя неважно и им теперь было не до литературы.