Барон Дубов 8 - Михаил Капелькин

class="p1">И правда: следом за девушкой, с лёгкостью распинывая камни, вырвались два десятка чудовищ в чёрных одеждах.

(яп.) — Женщина! — неистово кричали они, преследуя девушку в кимоно. Та убежала в сторону.

Вдруг четверо из них затормозили и стали озираться. Одновременно четыре пары глаз остановились на молодом янычаре.

(осм.) — Беги, Серкат! — крикнул Охрам, быстро поняв, что дело плохо. — Я задержу их! Доложи командиру!

Серката долго уговаривать не пришлось. Он вскочил и припустил по пологому склону вниз.

Охрам скинул с плеча винтовку и открыл огонь по врагам. Вот только свинцовые светлячки рикошетили от пластин брони или застревали в коже, не причиняя особого вреда. Враги быстро приближались. Курок винтовки сухо щёлкнул — Охрам не заметил, как кончились патроны. Он спешно начал пихать новую обойму в казённик, а до врагов оставалось меньше десяти метров.

Нет, не успеет. Тогда в штыковую!

Охрам выскочил из укрытия, чтобы принять последний бой. Но чудовища, отдалённо похожие на людей, сверкая розовым венами на мощных бицепсах, пронеслись мимо него.

(яп.) — Женщина!!! — кричали они, и в их голосах слышалась радость.

Они быстро догнали Серката и повалили его на землю, срывая одежду. Серкат кричал.

(осм.) — О, Аллах… — изумлённо прошептал Охрам. — Прости меня, Серкат…

Он вогнал патрон в ствол винтовки, прицелился и выстрелил, обрывая мучения товарища. Бросив бездыханное тело жертвы, монстры побежали дальше, к долине внизу, где горели огни палаточного лагеря отряда янычар. Они не обратили никакого внимания на старого солдата.

Охрам забился в щель между землёй и упавшим деревом, обнял себя за колени и горько заплакал.

Если русские способны такое устроить, то османы уже проиграли войну.

* * *

В заброшенной шахте

Николай

Ещё несколько часов спустя

Я уже потерял счёт времени, сколько мы ползли по этой шахте. Ползли в буквальном смысле. Внизу стелился розовый туман, от которого пахло свежими фруктами. А мы пробирались под потолком. Гоша старался вовсю, выстилая перед нами паутинную дорожку. Но так как шахта была гномья, то есть не очень высокая, то от тумана нас отделял какой-то метр. То и дело вверх выбрасывались тонкие извилистые щупальца, похожие на дымок, и пытались достать нас.

Начал опасаться, что дружелюбный сосед-паук скоро выдохнется или протянет все четыре пары ног от обезвоживания, но Гоша, к моему удивлению, не выказывал признаков усталости. Только паутина стала чутка тоньше, но всё ещё прекрасно справлялась со своей задачей.

Вот только ползти меня уже достало. Хотелось встать на ноги и выпрямиться. И вдохнуть нормальный свежий воздух, который не вонял так приторно. Альфачик время от времени поскуливал, поддерживая тон моих мыслей.

«Ко-о-оль?» — вдруг раздался в моей голове голос дриады. — «А ты там как?»

«Нормально», — мысленно пожал я плечами.

«Точно нормально?»

«Да точно-точно. Скоро должны выбраться… Почему ты спрашиваешь?»

«Да так…» — тоже мысленно пожала плечами дриада. — «Скоро узнаешь. Тут такое творится…»

«Кто-то получит по заднице, если сейчас мне всё не расскажет! Ай!»

Я не заметил торчащий камень и ударился головой. Меня сейчас лучше не злить. Я и так на грани нервного срыва. Ползу уже чёрт знает сколько времени! И буду сокрушаться на эту тему, пока не доползу наконец!

Ох, не быть мне спелеологом. Но хоть туман, кажется, отступает.

Розовое марево и правда истончилось, показался пол.

«Коля, ты делаешь всё, чтобы я и дальше продолжала молчать…» — многообещающе мурлыкнула в моей голове Маша. — «Но правда, скорее выбирайся наружу. Во-первых, хочу убедиться, что в порядке, и на тебя ничего не подействовало. А во-вторых, это надо самому видеть».

«Ладно», — буркнул я, прерывая сеанс связи.

Что же там такое, что нельзя просто рассказать?

Впереди забрезжил свет, а туман внизу окончательно рассеялся, отступая обратно в глубины катакомб. До чего, блин, докопались гномы, а? Чтобы вызвать этот странный туман. Нет, даже не хочу знать, что они там искали.

Гоша перестал плести паутину и обессиленно упал на пол. А мы смогли наконец встать. Как же, оказывается, приятно ощутить твёрдую поверхность под ногами. Жаль только, распрямиться ещё не могу. Приходится сутулиться.

Схватив Гошу за передние лапы и взвалив на спину, пошёл к выходу. Альфачик помогал, подпихивая сзади тушку паука.

Наконец мы выбрались. В лицо ударил прохладный горный ветер. Свежий. Он пах звёздами и свободой. Фух, как же я по нему соскучился! Под землёй будто несколько веков провёл.

Ладно, что там дальше? Надо этих янычар найти. О, а вот и один из них.

Я увидел за деревом старого вояку в османской форме, полностью седого. Он обнимал своё ружьё и плакал. Чуть дальше, вниз по склону, ещё одного, уже мёртвого. И кучу раскиданных камней с кусками входной гномской двери.

Янычар, увидев меня, вскочил и с истошным воплем бросился бежать. Я же проследил за ним взглядом и обомлел, выпустив лапы паука. Он с тихим шорохом опустился на землю, а я не мог отвести глаз от долины внизу.

Ох ты ж ёжики лысые… Так вот о чём говорила дриада

Глава 19

Военный лагерь янычар

Шатёр Хасан-паши

Хасан-паша, невысокий, как и его отец, наследник престола Османский Империи, был вынужден оторваться от лобызания тел двух своих любимых наложниц: Айгюль и Гюльчатай. Прекрасные девы спрятали свои тела и лица за воздушной тканью и недовольно взглянули на вошедшего тёмными, как колодцы, глазами.

(осм.) — Ну, что там, Али? — спросил Хасан, расчёсывая сначала короткую бороду, а потом густые волосы на груди.

(осм.) — Мой господин, — склонился в почтительном поклоне высокий молодой слуга, — к вам Мехмет-паша и Исмаил-паша. Со срочным донесением.

Хасан-паша накинул на плечи толстый парчовый халат, искусно украшенный руками слепых вышивальщиц, и дал знак Али, чтобы тот пустил генералов. Али, чуть не сбив тюрбан, тут же исчез за толстым пологом, и всего через мгновение в шатёр вошли двое похожих как две капли воды генералов. Оба усатые, темноглазые, смуглые и плохо выбритые. У обоих глаза лезли на лоб так, будто это срочное донесение вставили им задний проход и протолкнули до самого верха.

(осм.) — Хасан-паша! — выкрикнули они и в пояс поклонились.

(осм.) — Говорите, Мехмет, Исмаил, — терпеливо повелел Хасан, взмахнув рукой.

Он опустился в мягкое и удобное кресло, больше похожее на короткий диван, и, взяв со столика слева кувшин с вином, наполнил инкрустированный гранатами и рубинами кубок. За его креслом