Оракул - Яков Барр

опасаюсь покалечить его, — ответила Ирина сердито.

— Артема Давыдовича я в ваше логово гипноза не пущу, его там живьем сожрут, — сказал я твердо.

Ирина закатила глаза.

Вернулся Михельсон. Он выглядел усталым, но довольным.

— Друзья, нам предстоит сложная операция. Мы отвезем нашего преступника в психиатрическую клинику. Там его осмотрит доктор, ты, Андрей, его знаешь, и оформит перевод в другую больницу на диагностику. В ее роли, как мы все уже догадались, выступит наш любимый орден молчальников, которому конечно же принадлежит частная клиника. Да и не одна по всему миру.

— Один момент, господа. Я с удовольствием поиграю в таксиста и конвоира при этом человеке, но у меня есть условие.

Я затянул мхатовскую паузу, через какое-то время Ирина закатила глаза и выдала:

— Ты ее не увидишь!

Глава 20

Я испытал приступ неимоверной злости. Подойдя к Ирине вплотную и глядя ей в глаза, я сказал тихо, но отчетливо:

— Я ее увижу, даже если ради этого придется разнести ваш маленький монастырь по камешку. И прямо сейчас я думаю, что с ней все очень даже не в порядке, иначе зачем бы вам ее от меня прятать.

Орлова явно испугалась, но пыталась еще делать хорошую мину при плохой игре.

— А ты не думал, что она сейчас не хочет тебя видеть? — спросила она ехидно.

— Пусть сама мне об этом скажет. А верить тебе на слово я точно не стану. И ты меня услышала. Теперь уж точно я поеду в ваше прекрасное Дивеево. И попробуйте меня не пустить.

— Друзья, друзья! — Михельсон попытался влезть между нами, но это было непросто. — Конфликт возник на пустом месте, а его и вовсе быть не должно, мы же на одной стороне.

— Воздержитесь от банальностей, любезнейший Артем Давыдович! — буркнул я раздраженно. — Госпожа Орлова при первой встрече служила как раз агентом Красного Гостя.

— Я спасла твою подругу, — сердито возразила Ирина.

— Я так думал буквально до этой минуты. Теперь же спасение выглядит скорее как похищение. Я уже встречал инвейдея, перешедшего на строну Гестио. Быть может ваш монастырь — его кузница кадров?

— Так хватит! — рявкнул Михельсон, решивший сам с собой поиграть в хорошего и плохого полицейского. — Андрей, Ирина помогала мне множество раз, у меня нет оснований ей не доверять.

— Вот! — воскликнула Орлова торжествующе.

— Но в данном конкретном случае я на стороне Васнецова, — обескуражил ее Михельсон. — Уверен, что встречу организовать можно. Может быть не так уж легко, но мы простыми вещами и не занимаемся. Судьба у нас такая.

Орлова смотрела на нас сердито с минуту, а потом махнула рукой.

— Ну хорошо, хорошо, поскольку мой родной монастырь мне дорог как память, я попробую договориться с начальством.

— Надеюсь, начальству монастырь так же дорог, — улыбнулся я ласково.

Ирину почему-то передернуло.

В Нарышкинской психиатрической клинике нас встретил наш друг Марцевич. С ним проблем не было, я оставил ему Михельсона на оформление всех нужных документов, а мы с Орловой повезли Филимонова в Дивеево.

В этой реальности монастырь занимал гораздо больше места и был обнесен стеной. Зато сохранился нежно-бирюзовый цвет зданий, который мне так нравился. Добавились пристройки, в одну из которых меня привели. Это помещение напоминало небольшую столовую или, как принято говорит в подобных местах, трапезную. Орлова сделала знак дородной женщине, явно хозяйничавшей здесь, и та, поглядев на меня с нескрываемым любопытством, налила в жестяную кружку невкусного кофе с молоком.

— Жди здесь, Васнецов, — сказала Ирина ехидно, — и постарайся никого не убить между делом.

Когда она ушла, начался форменный цирк с конями. Сперва хозяйка кафе попыталась мысленно заставить меня попросить ее добавки того же мерзкого напитка, я ответил ей вслух, что спасибо, но достаточно. Ее реакция дорогого стоила.

Какие-то легкие попытки прощупать меня я чувствовал даже сквозь стену. Мне было лень как-то на них реагировать. Я устал. Если бы кто-то начал склонять меня к тому, чтобы заснуть на месте, не факт, что я бы не поддался, но они требовали от меня всяких глупостей, как в общем-то и положено студиозам.

Парочка таких «послушников» зашла в трапезную, вслух вежливо поздоровалась, а мысленно попыталась склонить меня вылить себе на голову огромную кастрюлю, полную того самого кофе с молоком. Я посмотрел на них скептически, но они только усилили напор. Я улыбнулся, парочка скривилась, но продолжала свои усилия. В кафетерий вошли еще два инфантила, они с порога присоединились к атаке. Все вместе студентики усилили напор, и даже фирменная васнецовская улыбка заставила их побледнеть, но не отступить.

Я решил немного подыграть им, подошел к огромной кастрюле походкой робота с плоскостопием, поднял ее над головой. Юные натуралисты сделали счастливые лица, но я ускорился и вылил все это богатство на их дурные головы.

Тут-то в трапезную вошли Орлова и Соня. Они обозрели поле кофейной битвы, моя боевая подруга разбила себе лоб в фейспламе, а Ирина ехидно так заявила:

— Васнецов, ты в своем репертуаре.

Я сделал максимально невинный вид и ответил гордо:

— Они первые начали.

— А ну брысь отсюда, — Соня указала подбородком на выход.

Кофейные гипнотизеры начали булькать что-то протестующее, но Ирина наградила их многозначительным «кхе-кхе», послушников как ветром сдуло.

Орлова повернулась к хозяйке трапезной, которая с интересом наблюдала за ходом баталии:

— Дайте нам полчаса. Прошу вас.

Хозяйка понимающе кивнула и тоже покинула нас.

— Я подежурю у входа, а то в следующий раз ты кого-нибудь убьешь, — с этими словами Орлова также вышла из кафетерия.

Мы с Соней остались наедине, но почему-то не торопились бросаться друг у другу в объятия. Я вспомнил некстати, про свои «подвиги» с участием Нади и блондинок. Даже промелькнула шальная мысль, что от меня до сих пор может пахнуть сексом. Нет, конечно, я принимал душ, да и с тех пор столько всего произошло, что от меня скорее могло пахнуть порохом и кровью. Так что мои опасения происходили от беспричинной мужской паники.

— Спал с кем-нибудь? — спросила явно что-то почувствовавшая Соня, черт бы побрал ее эмпатию.

— Да, — ответил я правду неожиданно для самого себя.

— Будь проклята твоя честность! — схватилась за голову Соня. — Мог бы и соврать.

— А толку-то, — пожал я плечами,