Гордеев – дракон на минималках - Валерий Юрич

Граф улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

— Ты разве не помнишь?

Слова Боярского на миг лишили меня дара речи. Че за хрень⁈ Внутри у меня все похолодело. Нет-нет, это чушь какая-то! Этого просто не может быть! Я ошалело посмотрел на Боярского, а потом перевел взгляд на родовой перстень Суворова. Его камень был не просто темным, а угольно-черным и переливающимся, словно жидкий гудрон. Вот с. ка! Я попытался снять перстень, но он не поддавался. Это полный пиз.ц! Так, спокуха, Грут! Не забывай, что ты полубог и у тебя внутри божественный исток. И нихрена такой фокус с тобой не прокатит.

Я бросил на Боярского полный ненависти взгляд. На лице ублюдка при этом заиграла довольная улыбка. Я зло ухмыльнулся в ответ и закрыл глаза, приказав Пушистику в случае чего превращать в фарш любого, кто дернется в мою сторону. Присоединившись к божественному источнику и подключив энергию своего магического кристалла, я направил мощные потоки силы и маны в перстень. Через несколько секунд он раскалился докрасна. Даже кожа дракона не до конца защищала от этого нестерпимого жара. Ну и похер, раны один фиг заживут, зато у меня появился шанс снять эту дьявольскую хрень.

Я открыл глаза и начал стаскивать с пальца родовой перстень Суворова. Он слезал медленно, по миллиметру, вместе с кожей. Я взвыл от натуги и потащил сильнее. Боярский ошарашенно смотрел на меня. Он попытался дернуться в мою сторону, но Пушистик сразу же резанул огненным когтем по металлическому полу у графа под ногами.

— Еще шаг — и ты труп, — прохрипел я, с ненавистью глядя Боярскому в глаза.

Граф в нерешительности остановился. Семеныч никак не реагировал, хмуро поглядывая то на Боярского, то на меня. Еще пару мучительных мгновений и перстень вместе с ошметками моей кожи звонко упал на пол. В комнате воцарилось долгое и напряженное молчание.

Я подошел к столу и взял катану. Неспешно вытащив ее из ножен, я залюбовался бликами света, играющими на ее смертоносной поверхности.

— Отличное оружие. Огненная катана. Режет сталь, как бумагу… Знаешь, что она мне говорит, Стас? — глухо спросил я и взглянул на побледневшего Боярского. — Что она теперь моя. — И изящным легким движением я перерубил надвое стоящий передо мной металлический стол, словно он был сделан из масла.

Я посмотрел Боярскому в глаза.

— Зачем, Стас? — Он попытался что-то ответить, но я остановил его движением руки. — Хотя, я тебя понимаю. Возможно, на твоем месте я поступил бы точно также, если б захотел вернуть к жизни умершего друга. Но вот только беда в том, что ты использовал для этого меня. И я не могу это просто так оставить. Как же мы поступим, Стас? — спросил я после непродолжительного молчания.

Боярский в отчаянии смотрел на валяющийся на полу перстень.

— Он сейчас умрет, — прохрипел граф.

— Да, — равнодушно ответил я, — таковы уж свойства камней душ. Если его снять, то жизнь, заключенная в нем через несколько минут пуф-ф… и все. — Я сделал выразительный жест рукой. — Ну а с другой стороны, оставь я его на себе, то, возможно, умер бы я, а остался бы только он. — И я кивнул головой в сторону перстня.

Я собрал в себе всю оставшуюся в запасе божественную силу и шагнул к Боярскому.

— Но ты не учел одну очень важную деталь, Стас. Такую незаметную и одновременно такую важную. — И я направил всю собранную божественную силу в лицо.

В своем мире я проделывал этот безобидный фокус, чтобы производить впечатление на многочисленных девиц, вечно вьющихся вокруг. И это неизменно производило ошеломляющий эффект. Вот и сейчас я провернул этот трюк, но уже совсем с другой целью. Под воздействием божественной силы мое лицо засветилось изнутри, а глаза заблестели ярким бирюзовым светом.

— Я не обычный человек, — громовым голосом произнес я. — И твой фокус с камнем душ не доставил мне особых хлопот. Но мне не нравится, когда со мной ведут нечестную игру, и я решил преподать тебе урок.

Я вернул обратно человеческий облик и скучающим взглядом посмотрел на бледного и шокированного Боярского.

— Твоему другу осталось совсем немного, — я слегка поддел перстень носком ботинка. — В моей власти сохранить ему жизнь. — Я задумчиво посмотрел на Боярского, в глазах которого промелькнула надежда. — Ни на кого, кроме меня, этот камень больше не подействует. Он уже влил в меня частичку души Суворова, иначе бы его катана меня не послушалась.

Я поднял перстень и очистил его от налипшей кожи.

— Так что же мне делать, Стас? Может ты подскажешь?

От автора: чтобы разбавить позитивом столь острый момент, на котором заканчивается эта глава, к нам в гости заглянула так полюбившаяся мне и, надеюсь, что и вам, графиня Горностаева в облике кошкодевочки.

Ну и конечно же продолжение истории будет завтра вечером. И это будет очень горячая глава!

Глава 18

Секретное оружие красотки Кэт

— Я сделаю все, что захочешь, — умоляющим голосом произнес Боярский. — Только надень его обратно.

— Смертельная клятва, Стас. Ты готов ее произнести?

Боярский побледнел и замер, но после недолгого замешательства решительно протянул открытую ладонь. Я удивленно поднял бровь.

— Не думал, что для тебя есть что-то важнее твоей собственной жизни. Это делает тебе честь.

Я резанул катаной по ладони Боярского, а потом по своей. Через миг мы пожали друг другу окровавленные руки, и Стас произнес слова смертельной клятвы. Суть ее заключается в том, что если я умру или моей душе что-то повредит, то умрет и он. Вот так-то… Справедливо? Я думаю, да.

Я стоял и смотрел на бледного Боярского. Наконец он не вытерпел и в отчаянии заорал:

— Надевай!