Операция "Эликсир" - Сергей Борисович Рюмин

— Париться будешь, хозяин?

— Наталья Михайловна попариться захотела, — ответил я и уточнил. — Ученица Цветаны.

Федул немедленно встал в ступор, выдав вполголоса что-то из полунормативной лексики.

— Хозяин! — заявил он чуть позже. — Ты воды натаскай, бадью залей. Остальное я сам: печь я растоплю, пар обеспечу, веники замочу.

Воду таскать, как выражался банник, давно уже было не надо. Это он по старой привычке так выражался. Я включил насос, закачивая колодезную воду в бак, в котором установлены нагревательные тены.

А вот в бадью, из которой я ополаскивался, выходя из парной в душевую, вода заливалась без подогрева, холодной.

— Налил воды, хозяин? — спросил банник. — А теперь уходи! Я в бане порядок наводить буду!

Я уже устал удивляться за сегодняшний день.

Глава 26

Глава 26

Странные пациенты

Коршевская участковая больница.

— Светлана Григорьевна! — в кабинет педиатра заглянула медсестра хирурга Ирина Филипповна Розина. — Максим Владимирович просит вас помочь ему! Прямо сейчас.

Медсестра Розина, так же как и хирург Сонин Максим Владимирович, работала на две ставки. Если хирург по четным дням занимался своей основной деятельностью, осуществлял прием больных по «хирургическому направлению», то по нечетным работал гинекологом. Хирургическая медсестра по четным дням при наступлении нечетных чисел календаря становилась фельдшером-акушером. Что поделаешь, издержки участковой больницы. Но это вовсе не означала, что в экстренных случаях прием откладывался на следующий день. Были случаи, когда Сонин и аппендицит по нечетным на дому вырезал, а по четным, бывало, и роды принимал.

— Посидите в коридоре! — попросила Светлана Григорьевна пришедшую на прием родительницу с простуженной десятилетней девочкой. — Я скоро.

— Идите, идите, доктор, — уважительно отозвалась родительница. — Мы посидим, мы не торопимся.

В процедурной при хирургическом (а по нечетным — гинекологическом) кабинете на кушетке сидели двое мужчин. Один был раздет до пояса, ему хирург ловко накладывал гипс на грудную клетку, прижимая и гипсуя к ней заодно и руку. Второй мужчина просто сидел, тупо уставившись вперед стеклянными глазами.

— Светланочка Григорьевна! — весело засмеялся Максим Владимирович. — Побеседуйте, пожалуйста, с этими двумя персонажами. Увы, Мария Кирилловна отсутствует, старость не радость. Составьте свой, так сказать, психологический портрЭт на этих граждан. Похоже, потеряшки, но какие-то непонятные. На мотоцикле приехали. В сумке, — хирург пнул ногой лежащую на полу сумку, — денег куча. То ли индейцев вызывать, то ли психов.

«Потеряшками» на медицинском сленге назывались люди с провалами памяти, в основном, пожилые, забывшие свое местожительства; «индейцами» — милицию, а «психами» — бригаду скорой помощи, занимающейся перевозкой психических больных.

Терапевт Мария Кирилловна Ганина, которая являлась еще и квартирной хозяйкой у Светланы Григорьевны, сегодня утром слегла с давлением.

— Вот этот, — Максим Владимирович указал на пациента, которого он гипсовал. — Местный бывший батюшка, отец Алексий. Ничего не помнит. У второго, который его привез на мотоцикле, тоже сплошной пятигорский провал в памяти.

— Хорошо, — согласилась Светлана Григорьевна. — Сейчас прием закончу и займусь ими. Не к стоматологу же их вести.

Хирург кивнул.

Поочередные беседы с «потеряшками», как она окрестила обоих пациентов с легкой руки товарища Сонина Максима Владимировича, не дали абсолютно ничего.

Ни тот, ни другой не помнили ничего абсолютно: ни своих имен, возраста, местожительства, профессии.

Сонин выслушал Малинину, пожал плечами и вынес вердикт:

— Вызывать надо и милицию, и скорую из психдиспансера. Пусть они этим и занимаются.

Он вздохнул и пояснил:

— Мне крайне не нравится, что у них в сумке столько денег. Как бы не грабанули кого-нибудь. Пусть милиция с ними разбирается.

Из представителей милиции пришел только один коршевский участковый Михаил Сергеевич Куликов по прозвищу Анискин. Он критически осмотрел вещи парочки, пересчитал деньги, завернул их в газету, заклеил сверху и наставил фиолетовых печатей по углам и в середине. Сумку уложил в картонную коробку, туда же положил и сверток с деньгами.

— А где он теперь-то живет? — участковый показал на бывшего батюшку.

— А кто знает? — развел руками хирург. — Где-то в городе.

Приехавшая бригада «скорой» погрузила обоих пациентов в салон и после краткого опроса своих коллег увезла в областной центр, выдав расписку с адресом и номером телефона областного психдиспансера, где они будут находиться.

Участковый загнал мотоцикл во двор опорного пункта, вещи занес в кабинет и запер в сейф. Сумма была приличной, оставлять её даже здесь, в милиции, не хотелось. Помещение не охранялось, замок на двери был простенький, открывался отверткой. Михаил Сергеевич иногда и сам так делал, когда забывал ключ дома.

Он посетовал, что нового адреса места жительства бывшего священника никто не знал. Вздохнув, Михаил Сергеевич взял лист бумаги, авторучку и вывел на листе «Начальнику Кутятинского РОВД полковнику милиции Синяйкину… Рапорт….».

— Странно это как-то, — заметила Светлана Григорьевна, наблюдая, как санитары заводят пациентов в старенький «Рафик». — Так память потерять. Я про такое не слышала. Избирательно, может быть. Но чтоб всё и сразу? При этом полностью сохранилась мышечная память. Как-то ведь этот мотоциклист сюда доехал? И ведь никаких повреждений головы: ни у того, ни у другого.

— Здесь много, чего странного периодически случается, — отмахнулся хирург. — Наш участковый, вы его видели, всю жизнь, сколько его помню, язвой желудка страдал. До прободения доходило. И вдруг, как бабка отшептала. А у его жены ишемия враз прошла. Чудеса, да и только! Проще относитесь к этому, Светланочка Григорьевна! А то голову сломаете, ей-богу!

Хирург затушил окурок сигареты в пустой консервной банке, которая использовалась в качестве пепельницы, и направился к себе. Светлана Григорьевна — к себе. Уже в кабинете, пользуясь, что приемные часы закончились, пациентов больше не наблюдалось, она вытащила тетрадь и тщательно записала о случившемся, не забыв указать госномер мотоциклы, а также сумму обнаруженных в сумке денег. На мгновение задумалась и внесла дополнение: рассказ хирурга про чудесное излечение участкового и его жены с пометкой «проверить по карточкам в регистратуре».

Почерк у Светланы Григорьевны был, в отличие от почерка её коллег, каллиграфический, разборчивый, только писала она совсем не по-русски, а на латыни…

Глава 27

Глава 27.

Шпионские страсти

* * *

Переславль

Четверо рабочих приехали на «уазике-буханке» к брошенному дому около 10 часов утра. Трое из них в грязных потерявших свой первоначальный цвет спецовках, кирзовых сапогах, рукавицах с самодельным черпаком,