Волков. Велесова ночь - Валерий Пылаев

поскорее вернуться на свежий воздух, но я привычно загнал его куда-то вглубь сознания, вытер рукавом слезящиеся глаза и принялся осматриваться.

Кабак оказался заметно больше, чем я ожидал. Раза этак в полтора точно. Столиков было не пять-шесть, а где-то дюжина — не считая вытянувшихся вдоль стен деревянных лавок. Кухня также имелась: похоже, именно оттуда и веяло сомнительной снедью, приготовленной из невесть чего. Впрочем, местная публика явно не привередничала, а закусывать водку и дешевое пиво пережаренная картошка и колбаса годились уж точно не хуже соленых огурцов.

В общем, и меню, и скромный и насквозь прокуренный интерьер явно оставляли желать лучшего. А вот посетители, как ни странно, особого отторжения не вызывали. Хмурые мужики напоминали скорее честных трудяг, чем уголовников, да и делами были заняты исключительно обыденными. Кто-то соображал на троих, кто-то деловито окунал усы и бороды в тарелки с едой, а кто-то просто дремал у стены. Самая большая компания сдвинула два стола в центре зала и вальяжно раскидывала карты, попутно запивая разложенную на газете рыбу пивом из здоровенных кружек.

Одеты они были чуть побогаче остальных, выглядели крепкими, однако никакого интереса к моему появлению, похоже, не проявили. Только тот, что сидел ко входу ближе остальных, прошелся по мне сонным взглядом и снова отвернулся к столу, где происходило хоть что-то. Я прикрыл за собой дверь, кивнул кабатчику за стойкой и осторожно протиснулся между игроков и обедавших работяг вглубь зала.

Дельвиг выбрал самый темный угол. То ли из-за старой привычки иметь всегда сохранять лучший обзор, то ли от подспудного желания спрятать в полумраке свое плачевное состояние. Выглядел его преподобие действительно так себе: всклокоченные волосы, очки, сползшие чуть ли не до самого кончика носа, и щетина, которую не брили так давно, что она уже успела отрасти до размеров уродливой клочковатой бороды. Никакой формы — вместо привычного кожаного плаща или хотя бы кителя мятый пиджак с надорванным у плеча рукавом.

Даже крест на вороте, с которым Дельвиг на моей памяти не расставался никогда, куда-то подевался… Может, и к лучшему — в таком виде его обладатель опозорил бы и его, и форму Георгиевского капеллана, и все сословие иереев. Бедняга сидел над полупустым стаканом с какой-то темно-красной бурдой, чуть покачиваясь и подпирая голову обеими руками и, казалось, сейчас вот-вот рухнет на стол и захрапит.

— Что ж… Зато хоть за револьвер не схватится… если повезет, — пробормотал я и, опускаясь на лавку напротив, уже в полный голос поздоровался: — Доброго дня, ваше преподобие.

Дельвиг негромко икнул, открыл сначала один глаз, потом второй. Уселся чуть ровнее, поправил очки на носу и принялся рассматривать меня. Медленно и как-то бестолково, будто зрение вдруг подвело настолько, что он не мог даже толком сфокусировать взгляд. И когда, наконец, узнал, не даже не дернулся. Не вскочил с места, не закричал, не бросился обнимать старого друга, а вместо этого вдруг заулыбался, как идиот.

— Тьфу! Изыди, нечистый! — пьяно захихикал он, осеняя себя крестным знамением. — Совсем допился… Уже покойники мерещатся.

— Допился, — кивнул я. — В вот насчет покойника — уж извините — вынужден не согласиться.

— А может, еще и похуже. — Дельвиг махнул рукой. — Сейчас такое время, что и с чужими лицами люди встречаются. Хоть в кабаке, хоть в Зимнем дворце.

— Увы. И вы даже представить себе не можете, настолько правы, ваше преподобие. — Я чуть подался вперед. — Впрочем, об этом позже. Полагаю, нам стоит продолжить беседу в другом…

Договорить я не успел. На плечо вдруг опустилась чья-то тяжелая рука, а чуйка завыла. Сердито, недовольно и даже немного виновато, будто извиняясь, что только сейчас решила поработать. И предупредить, что за моей спиной выстроились несколько человек — то ли трое, то ли четверо.

— Это твой товарищ, получается? — выдохнул хриплый мужской голос прямо мне в ухо. — Мы тебя, любезный, уже давно ждем.

Глава 31

Обстановка изменилась неуловимо. И так быстро, что я не успел заметить, как компания за столами не только бросила карты, но заодно еще и подросла. Три парня весьма лихого вида заявились в кабак совсем недавно. Зашли снаружи, из-под дождя: у всех одежда была мокрой, а у самого рослого и плечистого вода буквально стекала на плечи с обвисших полей шляпы. Наверное, это и придавало его лицу особенно мрачное и угрожающее выражение. Впрочем, остальные выглядели под стать вожаку. И даже те, кто еще пару минут назад мирно предавался развлечением и трапезе, теперь напоминали вышедших на охоту хищников.

— Доброго дня, судари, — вздохнул я. — Можно ли поинтересоваться, по какой же причине вы изволите меня ожидать?

— Да хоть тебя, хоть еще кого. — «Шляпа» сложил на груди длинные худые руки. — Нам твой друг денег задолжал. А платить не желает.

Я с трудом подавил рвущийся наружу смех — настолько нелепой и бессмысленной казалась попытка поживиться за счет невесть откуда взявшегося чужака в замызганной куртке. Едва ли я хоть чем-то походил на того, кто может носить при себе больше пары гривенников, но местных апашей это, похоже, совершенно не смущало.

Что и говорить, настоящие урки «работали» куда интереснее. С фантазией и изяществом, а в отдельных случаях даже пытались создать хотя бы иллюзию представлений о чести, изображая этаких благородных разбойников с улицы. Но каторжан в Петербурге почти не осталось, и экологическую нишу мелкого криминала понемногу заняли… вот такие. То ли бродяги и вчерашние попрошайки, то ли бестолковый молодняк из заводчан, у которых после работы еще были силы и желание донимать порядочных граждан.

— Не желает платить? — Я покосился на Дельвига. — И насколько же велик долг моего друга?

Его преподобие проворчал что-то неразборчивое. Наверное, пытался сказать, что не занимал у обступивших стол почтенных господ даже копейки. И никогда не имел привычки угощать за свой счет всех присутствующих в зале. И что мне и вовсе не следует вести никаких бесед.

— Видишь — сам сказал. — «Шляпа» поспешил истолковать бормотание Дельвига в свою пользу. — Пять целковых. Плати, или мы вам обоим кости переломаем!

Я снова чуть не расхохотался — на этот раз оттого, что вдруг в полной мере осознал абсурдность ситуации. Мир снаружи стремительно катится под откос, коварный колдун прибрал к себе весь город с государем императором в придачу, а до Велесовой ночи