Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

несмотря ни на что, боевой дух балтийских моряков не поколеблен и что они готовы и дальше бить врага…

Споры о том, кто виноват в огромных потерях при прорыве, не утихают по сей день. Основную ответственность справедливо возлагают на командующего Балтийским флотом Трибуца, частичную — на Ворошилова, не доложившего вовремя Сталину о ситуации с Балтийским флотом. В определенной мере лежит она и на Кузнецове.

Продолжаются ожесточенные споры и о том, правильным ли был выбор Трибуца идти центральным фарватером, следовало ли вставать ночью на якоря во избежание подрыва на минах, а главное — на каком основании он оставил транспорты практически без прикрытия, спасая лишь боевые корабли. И, разумеется, неоспорима вина Трибуца в том, что Балтфлот не оказал ни малейшего противодействия немцам и финнам в минировании Финского залива.

Как бы то ни было, никакого наказания за понесенный урон командование Балтийского флота и Северо-Западного Главкомата не понесли. Видимо, спасло их то, что немцы уже подходили к Ленинграду и предстояло решать уже совсем другие вопросы…

* * *

В начале сентября Сталин отправил Кузнецова в Ленинград, чтобы организовать более эффективную помощь Балтийского флота Ленинградскому фронту. А по возвращении немедленно затребовал его к себе. Он сообщил наркому о назначении командующим Ленинградским фронтом Г. К. Жукова. Сталина интересовало, участвуют ли корабли в обороне Ленинграда. Кузнецов начал докладывать, но Верховный перебил его, сказав, что положение Ленинграда исключительно серьезное. Прохаживаясь по кабинету, он задал наркому несколько вопросов о составе Балтийского флота, а затем сказал главное, из-за чего, собственно, и вызвал наркома:

— Ни один боевой корабль не должен попасть в руки противника. Поняли ли вы меня? В случае невыполнения этого приказа виновные будут строго наказаны.

Следует сказать, что предварительная разработка плана уничтожения кораблей на случай, если город будет оставлен, на Балтийском флоте проводилась уже с конца августа, но реально корабли еще никто не минировал. Поэтому нарком спросил:

— Какие будут ваши указания по этому вопросу?

— Составьте телеграмму командующему и отдайте приказание, чтобы все было подготовлено на случай уничтожения кораблей, — ответил Сталин.

— Я такой телеграммы подписать не могу! — вырвалось у Кузнецова.

Сталин, не ожидав подобного ответа, остановился и удивленно посмотрел на него:

— Почему?

— Товарищ Сталин!.. — начал взволнованно докладывать Кузнецов. — Флот оперативно подчинен командующему Ленинградским фронтом. Поэтому директиву ему можно дать только за вашей подписью. Чтобы дать такое ответственное задание, требуется особый авторитет и одних указаний наркома ВМФ недостаточно.

После короткого размышления Сталин приказал Кузнецову отправиться к начальнику Генерального штаба и заготовить телеграмму за двумя подписями: маршала Б. М. Шапошникова и его.

Однако Шапошников тоже брать на себя столь большую ответственность отказался.

— Что вы, голубчик! — изумился он, когда Кузнецов передал ему указание Сталина. — Это дело чисто флотское, и я своей подписи ставить не буду.

— Но есть указание товарища Сталина, — повторил Кузнецов.

После этого нарком ВМФ и начальник Генерального штаба решили заготовить телеграмму и вдвоем идти с ней к Сталину, чтобы убедить его поставить и свою подпись. Так и сделали. Выслушав Кузнецова и Шапошникова, Сталин согласился. Однако подпись не поставил, а документ оставил у себя.

В данном случае можно понять и Сталина, и Кузнецова, и Шапошникова — никто не хотел брать на себя единоличную ответственность за столь опасное дело, как уничтожение целого флота.

Определенная подготовка к возможному уничтожению кораблей в Ленинграде и Кронштадте все же была проведена. Согласно воспоминаниям известного подводника П. Д. Грищенко, в сентябре 1941 года в отсеки подводных лодок загрузили по две-три глубинные бомбы. При этом среди командиров обсуждался возможный прорыв части подводных лодок чрез Датские проливы на Северный флот. Через командующего Балтийским флотом предложение было доложено наркому ВМФ, и тот его одобрил. Однако после стабилизации военной обстановки на Ленинградском фронте об этой идее забыли.

Девушки-добровольцы, направленные в береговые части Балтийского флота. 1941 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Год спустя командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Л. А. Говоров обвинил командующего Балтийским флотом В. Ф. Трибуца в паникерстве и преждевременном минировании кораблей. Кузнецову пришлось срочно напомнить Сталину, как все происходило в 1941 году, и обвинение было снято.

Что касается Балтийского флота, то теперь его главной задачей стала помощь осажденному Ленинграду. Помимо поддержки огнем корабельной артиллерии и береговых батарей, флот постоянно формировал подразделения морской пехоты, отправляя их в распоряжение командования фронтом. В интересах обороны использовались запасы флота, в том числе и продовольственные.

С 12 сентября начала действовать Дорога жизни по Ладожскому озеру, снабжавшая осажденный Ленинград. Нарком ВМФ и Военный совет Ленинградского фронта поставили перед Ладожской флотилией задачу обеспечить перевозки через озеро.

* * *

На северном фланге советско-германского фронта в июле 1941 года завязались тяжелые бои на рубеже реки Западная Лица, при этом Северный флот высадил три десанта в Мотовском заливе. В результате боевых действий с участием морской пехоты наступление на Мурманск было отбито и на фронте установилось относительное равновесие. Несмотря на то что Мурманский порт подвергался частым бомбардировкам, он продолжал работу, что в будущем обеспечило возможность принимать полярные конвои с военной техникой и вооружением. Вопрос был принципиально решен в августе 1941 года в результате прямых переговоров между премьер-министром Англии У. Черчиллем и И. В. Сталиным.

Сторожевой корабль Северного флота «Ураган». 1941 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Морские охотники Северного флота в боевом походе с десантом. 1941 г. Из архива А. А. Раздолгина

Теперь наркому морского флота С. С. Дукельскому надо было подготовить Мурманск и Архангельск к приему конвоев и их быстрой разгрузке, а Кузнецову следовало силами Северного флота организовать их прикрытие в зоне своей ответственности. Учитывая крайне малочисленный корабельный состав Северного флота, сделать это было крайне непросто.

Первый конвой «Дервиш» вышел 21 августа 1941 года из Исландии и прибыл в Архангельск через десять дней без потерь. Конвой был относительно небольшим и состоял из шести торговых судов.

В отличие от Балтийского и Черноморского, Северный флот в течение всей войны был подчинён непосредственно наркому ВМФ. Объяснялось это тем, что основная его задача — обеспечение безопасности проводки конвоев — была чисто морской.

Кроме того, надо было прикрыть от возможного проникновения немецких надводных рейдеров и подводных лодок Арктику. В этих целях Кузнецов создал на базе Беломорской военно-морской базы новое объединение — Беломорскую военную флотилию. В зону ее ответственности вошли Белое и Карское моря. Директива была подписана наркомом 2 августа.

А 17 октября из куйбышевской командировки его срочно вызвал Сталин, чтобы немедленно отправить