Гений лаборатории. Книга 2 - Егор Золотарев

поэтому его не принесли, а мне не терпелось поговорить с любимой.

Мой лечащий врач Чжи Онг предложил мне свой телефон, чтобы обзвонить близких. Я поблагодарил и первым делом позвонил Мине. Как только она услышала мой голос, заплакала навзрыд. Я с трудом смог ее успокоить и сказал, что завтра меня переводят в палату, и мы сможем увидеться. Она тут же успокоилась и начала планировать, что принести мне вкусного.

После нее я набрал номер телефона Синхэ — матери Тэджуна.

— Алло. Кто это? — настороженно спросила она.

— Омони, это я.

— Тэджун! Как ты, сынок? — воскликнула она.

— Все хорошо. Иду на поправку. Доктор Чжи обещал перевести завтра в палату.

— Я так рада, сынок. Как же я переживала, — я по голосу почувствовал, что она еле сдерживает слезы. — Мина мне обо всем рассказала. Эта Го-ын… у меня нет слов. Я ее ненавижу. Мне нисколько не жаль ее родителей. Она заслужила то, что получила.

— А что с ней?

Я не хотел напоминать Мине о Го-ын, поэтому ей не задал этот вопрос.

— Тебе не сказали? Она погибла. Когда приехала скорая, она уже была мертва… Мы так боялись, что и ты умрешь, — она больше не смогла сдерживаться и заплакала.

— Успокойтесь, омони. Со мной все хорошо. Когда переведут в палату, вы сами сможете в этом убедиться.

— Хорошо, сынок. Удачи тебе. Люблю тебя.

На следующий день меня, как и обещали, перевели в оплаченную Биотехом палату и позволили навещать родным. Первой пришла Мина. Она замерла на пороге и, заплакав, бросила к моей кровати. Ко мне до сих пор присоединяли медицинские приборы, отслеживающие мое самочувствие, но это не помешало мне крепко обнять свою возлюбленную.

— Если бы ты умер… я бы умерла вместе с тобой, — сквозь слезы проговорила она, осыпая меня поцелуями. — Все эти дни я сидела внизу и у каждого мимо проходящего медика спрашивала о твоем самочувствии. Один раз мне даже хотели сделать укол, чтобы я немного поспала, но я отказалась. Как можно спать, когда любимый борется за жизнь.

Я отодвинул ее немного от себя и посмотрел на пластырь на шее.

— Как твоя рана?

— Все хорошо. Уже подсохла и не кровоточит. Она неглубокая. Ерунда, — отмахнулась она и вновь осторожно прильнула ко мне.

— Расскажи мне все, что было в тот день.

Мина подтянула к кровати стул, опустилась на него и взяла меня за руку.

— Я на обеде выгуляла Сувона и по пути домой встретила эту… Го-ын. Она поздоровалась и спросила, помню ли я ее. Я, конечно же, не помнила. Она сказала, что подходила к нам в ресторане, когда мы встречались с Куном и Ким Хани. Затем сказал, что вы с ней близкие друзья, поэтому хочет поближе познакомиться со мной и пригласила в кафе.

— В кафе? Как же вы оказались у нас дома?

— До кафе мы не дошли. Я сказала, что мне сначала нужно отвести Сувона домой и переодеться. Она сказала, что подождет меня у нас дома. Она даже назвала номер квартиры и сказал, что бывала в ней не раз. Я согласилась, ведь все это время она вела себя спокойно и довольно дружелюбно. Даже сказала, что хотела бы быть подружкой невесты на нашей свадьбе.

— Забалтывала, — кивнул я.

— Да, она казалась мне такой приятной и общительной, поэтому я ни секунды не сомневалась и позвала ее с собой. Как только мы зашли в квартиру, она изменилась в лице и приставила нож к моему животу. Я даже не заметила, откуда она его достала. Все случилось так быстро и неожиданно, что я опешила и не знала, как поступить. Она велела мне сесть на стул и, приставив к моему лицу нож, второй рукой начала обматывать стул веревкой.

— Откуда веревка взялась?

— Из ее сумки.

— То есть она обдумала все заранее и приготовилась.

— Так и есть. А пока мы тебя ждали, она рассказывала мне, в каких позах вы занимались сексом, о том, как ты ползал у нее в ногах, когда она сказала, что уходит к другому. И еще много всякого неприятного. Я не обращала на это внимания и боялась лишь за тебя. Мне казалось, что она набросится на тебя с ножом и убьет. А я ничем не смогу помочь, ведь она мне даже рот заклеила.

Мина вновь тихонько заплакала и приложила мою ладонь к своей щеке.

— Успокойся, милая. Все закончилось. Ее больше нет.

— Ничего не закончилось, Тэджун. Никто не знает, как отразятся твои травмы на дальнейшей жизни. Мне сказали, что есть вероятность, что ты больше не сможешь жить полноценно, как раньше, и тебя всю оставшуюся жизнь будут мучить боли, — еле слышно сказала она. По ее щекам вновь побежали слезы.

— Не бойся. Этого не будет. Я иду на поправку. Прогнозы хорошие, — я погладил ее по щеке.

Через полчаса заглянула медсестра и попросила Мину уйти, ведь мне предстояли процедуры. Мы договорились увидеться завтра.

После процедур ко мне впустили Синхэ. Матушка Тэджуна держалась на удивление хорошо. Я видел, что переживает и нервничает, но она не проронила ни слезинки и пыталась развлечь меня разговорами о том, что происходит у нее на работе, и о соседе, который караулит ее по утрам и дарит цветы или конфеты с пожеланием хорошего дня. Один раз она даже улыбнулась, чему я был очень рад. Я не хотел, чтобы мои родные страдали.

— Сынок, ты, наверное, будешь меня ругать, но я хочу признаться, — тяжело вздохнув, сказала Синхэ, после того как мне принесли ужин, и она помогла мне поесть.

— О чем вы, омони?

— Я ей позвонила, — еще тише сказала она и отвела взгляд в сторону.

— Кому? — у меня не было никаких предположений.

— Матери Го-ын.

— Зачем? Она же здесь ни при чем.

— Как это «ни при чем»? Это она так воспитала дочь, что та хотела убить Мину и чуть не убила тебя! — воскликнула она. — Эта дрянь Го-ын сделала такое, за что не прощают.

Я протяжно выдохнул и помял переносицу. Я понимал Синхэ. Если бы мой ребенок пострадал, то я, скорее всего, тоже бы начал делать глупости и перекладывать вину на окружающих. Именно поэтому я не стал отчитывать и