Отпрыск рода Орловых. Том 4 - Dominik Wismurt

А значит, необходим элемент неожиданности.

— Ну, вот видишь, никого. Я же тебе говорил, что показалось, — вновь заговорил один из охранников.

— Угу. А может… опять наведаемся в подземелье. Ключи-то у нас есть.

— Идиот? Там защита стоит. Без дозволения хозяина никак нельзя. Хочешь, чтобы нас испепелило?

— Так мы трогать не будем, просто посмотрим. Пусть разденется и поласкает себя. Ух-х, как подумаю, сразу вставать начинает.

— Ага, размечтался, будет она тебя слушать… как же, скорее плюнет в нашу сторону, да обнесет матом. Даже удивительно, что аристократка умеет так ругаться, никогда бы не подумал.

— Хе-хе, ты не прав. Все эта стерва сделает, лишь бы ее мелких сучек не трогали. Пригрозить девками, так она как шелковая станет.

Заскрипел зубами.

Ну все, уроды, вы подписали себе смертный приговор, а то, что у вас есть ключи от подземелья, так это прямо подарок небес. Не придется ковырять отмычкой, хотя, Герыч у нас на все руки мастер, справиться без проблем.

Переглянулся со своими спутниками и провел пальцем по горлу, а затем, кивнул Игнатычу.

По губам моего бывшего воспитателя пробежала злобная усмешка.

Давайте, уроды, идите сюда. Ближе, ближе… Еще ближе. Вот так.

Как только фигуры охранников прошли вдоль ниши и оказались спиной к нам, я сделал резкий шаг вперед.

Магию применять не стал, сталь тоже. Следов на видном месте остаться не должно, поэтому, просто ухватил мерзавца за голову и дернул в бок, сворачивая шею.

Позвонки хрустнули, и тело «тюремщика» осело в моих руках. Игнатыч последовал моему примеру. Впрочем, на его счет я не сомневался. Свицын тертый калач, ему такие фокусы проделывать не впервой.

Жаль только, быстро умерли. Я бы их сначала тоже отымел… бутылкой в зад, чтобы неповадно было женщин насиловать. Хотя нет — побрезговал, но точно бы что-нибудь придумал, а Смерть мне подсобила.

— Не волнуйся, их души у меня. Они получат сполна за все, что заслужили. Считай, это мой подарок тебе, Максим, — прошелестел в моей голове знакомый голос.

Губы сами собой растянулись в довольной улыбке, больше похожей на оскал.

— Спасибо, — прошептал в ответ.

Игнатыч криво на меня покосился, потому как благодарность Смерти я произнес вслух, но ничего не сказал.

Не сговариваясь, мы затащили тела в нишу. Нагнулся над убитыми и обшарил карманы, извлекая на свет связку ключей.

— Ну-у, это упростит дело, — усмехнулся Герыч, забирая себе находку.

— Можно идти.

Алина за все это время не проронила ни слова и даже не шелохнулась. Подруга просто стояла на одном месте, устремив ненавистный взгляд на лежащие на полу тела.

— Пошли, — потянул девушку за руку.

Алина встрепенулась.

— Ага, сейчас, только… — Подруга со всей дури пнула одного мертвого охранника, а затем, такой же участи удостоился второй, — Ненавижу насильников.

Я только хмыкнул, полностью с ней соглашаясь.

Крысюки, все это время сидящие у моих ног, по команде рванули вперед.

Хорошо, что вплоть до самого подземелья нам не встретилось ни одной живой души.

Герыч в считанные секунды подобрал ключ, вскрывая массивную железную дверь, и мы шагнули внутрь, сразу ощутив промозглую сырость.

Поежился от холода.

Жуть, как кто-то может выжить в подобном месте? Да здесь воспаление легких схватить, как нефиг делать.

Спертый воздух запах плесенью. Поморщился, внимательно осматриваясь вокруг.

Хе-х, прямо средневековая тюрьма какая-то. Жуть.

По бокам с двух стороны были расположены камеры. В некоторых из них на полу виднелись следы старой, затертой крови.

Нет, мне решительно не нравится этот особняк.

Мотнул головой, двигаясь вперед и заглядывая через каждую решетку, прислушиваясь к окружающим звукам.

— Там, — указала рукой Алина на дальнюю камеру, — Я вижу движение.

— Идем.

Как только приблизились, моим глазам предстала скрюченная на полу женщина, дрожащая все телом и натягивающая на полураздетое тело засаленное и поеденное молью одеяло.

Заслышав шаги, она вскинула голову и скривилась от отвращения.

— Пошли вон, мерзавцы!

В глазах женщины плескался страх, но несмотря на это — она была полна решимости противостоять своим тюремщикам.

— Не сломали, — выдохнул облегчённо, — Лиза, все хорошо. Мы тебя вытащим. Это я, Максим.

— Мак-к-сим? — произнесла она, с недоверием глядя на меня, словно принимая за призрака, но потом ее взгляд переместился на моих спутников, — Михаил?

— Да, Елизавета Дмитриевна. Потерпите чуть-чуть, мы сейчас вас освободим.

— Но-но, как… как вы тут? Кха-кха-кха, — зашлась мачеха в кашле.

Все-таки простыла, что, впрочем, неудивительно при таком дубаке.

— Потом, некогда объяснять? Где девочки?

Из глаз мачехи потекли слезы.

— Не знаю. Володька их сюда не приводил. Где держит, понятия не имею, надеюсь только, что живы.

У женщины начиналась настоящая истерика.

— М-ля, это надо прекратить.

Нам еще выбираться… а если мачеха будет выть как белуга, привлечет ненужное внимание.

— Макс, снимай защиту с решетки, я сама разберусь с твоей родственницей. Лиза, — обратилась Алина к мачехе, привлекая ее внимание, и начала что-то говорить, успокаивая.

Молодец, девочка, отлично.

Не стал вслушиваться в разговор, заметил только, что Лиза стала отвечать моей подруге, постепенно приходя в норму.

Сам же распутывал узор плетения. На первый взгляд он казался довольно сложным, но я уже давно поднаторел в этом деле, поэтому убрать защиту у меня не составило труда.

Тут же подсуетился Герыч, открывая замок, и я шагнул в камеру, приседая около мачехи.

М-да, все-таки ее вид оставлял желать лучшего. Мы с Елизаветой никогда не ладили, но такого я бы точно ей не пожелал, да и никому другому тоже.

Лицо в синяках и кровоподтеках, руки ободраны, на шее виднеются алые следы от засосов.

А сколько всего скрыто под рваной одеждой?

Твою мать!

Хотелось заорать и уничтожить каждого в этом особняке, за то, что допустили подобный беспредел.

— Идти сможешь?

— Н-наверно, дд-а, — подняла на меня полные слез глаза женщина, — Прости меня, Макс, прости.

— Эй, все в порядке.

— Н-ет, я не верила тебе, презирала, не обращала внимания. Я…

— Тц-ц, все в прошлом. Это не имеет значения. Мы — семья, а семья помогает друг другу, что бы не случилось.

— Семья, — горько произнесла мачеха, попытавшись подняться, но споткнулась, и мне пришлось ее ловить.

— Да семья, — ответил уверенно, — А дядюшка… Ну, не без паршивой овцы в стаде.

— Хм-м, — усмехнулась Елизавета на