Гордеев – дракон на минималках - Валерий Юрич

— твой родовой перстень… Только не говори, что ты не охренел, когда надел его. — И Боярский самодовольно улыбнулся.

— Расскажешь, как ты это провернул? — с любопытством спросил я.

Граф вдруг резко помрачнел и разлил еще виски по нашим стаканам. Сделав приличный глоток, он сказал:

— Лешка Суворов был моим другом. Он до последнего ничего мне не рассказывал. Мы с ним почти и не виделись в последний год его жизни. У него были дела в приграничье, у меня — в Питере. Да и не привык он помощи просить. Сам пытался все разруливать, прям как ты. Это его и сгубило…

Боярский задумался и немного помолчал.

— Семеныч со своими ребятами сталкингом промышляет, ну и ходит в дикие земли через владения Суворова. Хорошо, что он в то время как раз на очередную вылазку отправился, ну, когда Лешка один в дикие земли сунулся. Семеныч, как узнал, сразу на его поиски помчался и совсем немного не успел. Вытащили они Лешку оттуда сильно потрепанным, парень был при смерти, последние часы доживал. Я, конечно, сразу же к нему помчался. Боялся, что не успею, но все-таки живым застал. Он на руках у меня умер… Перед самой смертью снял свой перстень, передал в него силу рода, наложил печать завещания и отдал мне. Короче говоря, кто этот перстень следующим надевает, тот и становится законным главой рода Суворовых. Леха хотел, чтобы я его носил, но… В общем, у властей я не в почете, особый отдел и так под меня копает, а если б я еще и имение с титулом в наследство получил, то сделал бы Мышкину огромное одолжение. Он со своими связями и влиянием спокойно подвел бы меня под статью о силовом захвате титула и собственности, и хрен бы я что доказал.

Боярский внимательно посмотрел на меня.

— Ну а тут ты. Просто нереальный подарок судьбы взял и сам свалился на мою голову. Да еще и с такой же проблемой, как у Лешки Суворова. И что-то мне подсказывает, что ты не против насолить Мышкину. Это та еще сволочь: сильная, влиятельная и настолько беспринципная, что может запросто пройтись по головам даже своих близких и друзей. Ходят слухи, что он и тебя вроде как пытался убить.

— А что помешает ему убить графа Суворова? — задал я закономерный вопрос.

— Если ты будешь действовать в одиночку, то — ничего. Но, когда он узнает, что ты вернулся в Питер и живешь у меня, то сто раз подумает, прежде чем схлестнуться со мной.

Я попытался обдумать свои перспективы. Хотя, что тут думать? И дураку понятно, что с Боярским у меня больше шансов выжить, чем одному в роли Суворова, а уж тем более — Гордеева.

— Ты сказал, что Мышкин собирается забрать поместье Суворова. Что требуется от меня, чтобы этому уроду ничего не досталось?

Боярский улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

— Да просто сходи в земельную управу и официально объяви, что ты, ну, то есть, граф Суворов вернулся. И хрена лысого он тогда получит!

В это время в комнату заглянул кто-то из охраны Боярского и вопросительно не него посмотрел. Стас едва заметно кивнул, потер руки от удовольствия и радостно воскликнул:

— Как раз вовремя!

Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Вот кстати и тот человек, с которым я хотел тебя познакомить. — И он указал на отодвинувшийся занавес, через который в комнату вошли двое.

Ну нифига себе поворот! — подумал я, удивленно глядя на вошедших гостей.

Глава 15

Графиня Горностаева

На пороге комнаты стояла обворожительная Наталья Алексеевна Горностаева и ее выежистый спутник. Она удивленно посмотрела на меня и в следующий миг на ее губах промелькнула едва заметная улыбка. Спутник же ее, наоборот, как-то скукожился, стушевался и даже местами очень сильно побледнел.

— Наталья Алексеевна, как хорошо, что вы пришли, — Боярский встал и отвесил Горностаевой легкий поклон. — А вы… хм, с кем имею честь? — довольно холодно обратился он к вошедшему мужчине.

— Барон Тимофей Аркадьевич Кривоносов, ваше сиятельство, — дрогнувшим голосом отрапортовался пижон.

— Наталья Алексеевна, не хочу задеть ваш тонкий вкус и знание человеческой натуры, но раньше я никогда этого… господина с вами не видел.

— Станислав Викторович, вы очень наблюдательны, — улыбнулась Горностаева. — Это наш младший преподаватель по истории магии. Тимофей Аркадьевич давно просил меня составить ему компанию в вашем знаменитом на всю северную столицу клубе.

После слов про младшего преподавателя бедолага Тимофей вдруг резко покраснел и отпустил взгляд в пол.

— Кхм, — задумчиво прокашлялся Боярский, неприязненно глянув на Кривоносова. Потом он вновь посмотрел на обворожительную преподавательницу и сказал: — Смею предположить, Наталья Алексеевна, что вы объяснили барону Кривоносову, что на этот этаж могут подниматься только мои друзья и те, кого я лично пригласил?

— Несомненно, Станислав Викторович, — ответила Наталья Алексеевна, еле сдерживая улыбку.

Кривоносов вздрогнул, словно его кнутом ударили и съежился, по всей видимости, пытаясь слиться со стеной.

— Уважаемый барон, мне глубоко противны те люди, которые так бестактно пользуются расположением знатных и уважаемых дам для повышения своего статуса. Это, как минимум, не по-мужски. Вы со мной согласны?

Кривоносов судорожно и испуганно кивнул.

— Значит так, барон, — Боярский взглянул на свои часы, — у вас есть ровно минута, чтобы убраться из моего клуба, иначе вас отсюда вышвырнут. Время пошло.

Бледный Кривоносов стремительно развернулся на дрожащих ногах и бросился бежать.

Как только барона след простыл, Боярский обворожительно улыбнулся своей гостье.

— Надеюсь, я вас ничем не обидел, графиня?

— Нисколько, граф, — улыбнувшись ответила Наталья Алексеевна. — Тимофей Аркадьевич чрезвычайно утомил меня своим непомерным самолюбием, и, если бы не вы, вечер был бы безнадежно испорчен.

— Тогда милости просим, — он указал на диван, — присоединяйтесь к