Загадка Безумного Шляпника - Карр Джон Диксон

Доктор Фелл закурил сигару и с упреком посмотрел на него:

– Я замечаю в вас, Хэдли, определенную склонность к сатире… И как вы тонко определили происхождение идеи, которое просмотрели большинство библиофилов. М-да… Мне и самому никогда не хватало терпения следить за размышлениями участников этих диалогов… Однако вернемся к нашему предмету и продолжим обсуждать убийство.

– А на чем я остановился? – задумался Хэдли. – Это возмутительное дело становится…

– Вы проследили путь Дрисколла до туннеля, где он был убит. Итак, там было темно. Почему же убийца не оставил его на месте?

– Потому что тогда могли слишком быстро обнаружить труп. Через этот туннель проходит очень много народу, так что кто-то мог наткнуться на тело прежде, чем убийца успел скрыться… Поэтому он вскинул Дрисколла на плечо, проверил, не видно ли кого на Уотер-Лейн, перебежал через нее и перебросил его через ограду.

Доктор кивнул, вытянул одну руку и стал загибать пальцы:

– Значит, Дрисколл входит под арку и встречает там своего убийцу. Миссис Биттон, немного подождав, идет вслед за ним, потому что не знает, что Дрисколл все еще в туннеле. Вы понимаете, Хэдли, что у нас получается? Получается, что миссис Биттон стоит в одном конце арки, Дрисколл и его убийца в середине, а у другого ее конца – наш добрый друг Эрбор. Все верно?

– Каждый раз, когда вы начинаете эти свои объяснения, – недовольно заметил старший инспектор, – дело становится более запутанным. Но этот момент кажется довольно ясным. Ларкин показала, что миссис Биттон вошла в арку без двадцати пяти два. Эрбор столкнулся с ней на другом конце арки в то же время. Где же ловушка?

– Я не говорил, что была ловушка. На некотором расстоянии за миссис Биттон в туннель вошла зоркая Ларкин. Нужно помнить, что все это время убийца находился там со своей жертвой, – иначе она заметила бы, как он выносит его наружу. В туннеле очень темно, чему способствует густой туман. Миссис Ларкин слышит чьи-то шаги. Возможно, это с другой стороны в арку входит Эрбор. Таким образом, туннель освобождается. Убийца, который прижался к стене со своей жертвой, обливаясь потом от страха, что его обнаружат, выходит из арки, освобождается от тела и скрывается… Думаю, события развивались примерно таким образом, вы согласны?

– Да, вероятно. – Доктор Фелл скосил глаза на кончик сигары. – Тогда, – медленно вопросил он, – как вписывается в эту картину наш загадочный мистер Эрбор? Чего он боится? Сейчас он прячется в своем коттедже, скованный полным ужасом. Но почему?

Хэдли хлопнул по подлокотнику кресла своим портфелем.

– Он прошел через этот темный туннель, Фелл… и когда он вышел от нас в таком ужасном состоянии, таксист сказал, что он все время говорил о каком-то голосе…

– Ну и ну, Хэдли! Я смотрю, у вас уж очень разыгралось воображение, – добродушно упрекнул доктор старшего инспектора полиции. – Уж не думаете ли вы, что убийца решил напугать его, когда тот проходил мимо?

– Я ничего иного от вас не ожидал, – с горечью ответил старший инспектор, – кроме этого тяжеловесного юмора… Что вы пытаетесь доказать?

Но он не очень вслушивался, как заметил Рэмпоул, в ответ доктора Фелла. Он сосредоточенным взглядом скользнул по камину, осколкам разбитой фигурки на полу, внимательно осмотрел полку, на которой оставалась уже одна статуэтка. Доктор Фелл проследил за направлением его взгляда.

– Позвольте угадать, Хэдли, о чем вы сейчас думаете, – заметил он. – Вы думаете: убийца – крупный и сильный мужчина, у которого должен быть серьезный мотив. Мужчина, способный на убийство под влиянием сильных переживаний, которым мы были свидетелями. Мужчина, у которого был доступ к стреле от арбалета. Мужчина, который знал об этой стреле. Мужчина, которого до сих пор не допрашивали по поводу того, где он находился во время убийства… И это Лестер Биттон.

– Да, – не оборачиваясь, пробормотал Хэдли. – Именно об этом я и думал.

В дверь позвонили, кто-то коротко и сильно нажимал на кнопку звонка. Но не успел Рэмпоул подойти к двери, как она распахнулась…

– Простите, что мы так задержались! – тут же раздался девичий голос, хотя они еще никого не видели. – Но у нашего водителя сегодня выходной, а мы не хотели брать большой автомобиль и попытались воспользоваться другой машиной, но она только выехала на улицу и остановилась. Ужас! И вокруг нас сразу собралась целая толпа, а Боб поднял капот и стал что-то бормотать и дергать там всякие проводки и разные детали, и вдруг там что-то взорвалось, и Боб так выругался, что вся толпа покатилась со смеху. Можно было сойти с ума! Так что в конце концов нам пришлось пересесть в автомобиль.

Рэмпоул обнаружил перед собой маленькое личико, которое выглядывало из-за двери. Затем постепенно и вся гостья появилась в комнате. Это была пухленькая, очень симпатичная блондиночка с невероятно живыми и выразительными голубыми глазами; она была похожа на запыхавшуюся куклу. Чувствовалось, что на ее внешности не способен отразиться след любого несчастья. Если вы напомните ей о нем, она заплачет, а между тем, казалось, она совершенно о нем не помнит.

– Э… полагаю, вы мисс Биттон? – растерялся американец.

– Мисс Биттон – это я, – пояснила девушка, как будто выделяла себя из группы визитеров. – Но мой Боб никогда не умел справляться с такими вещами, потому что папа купил мне два года назад коттедж на берегу моря, куда мы все могли бы ездить в сопровождении Лауры, и я хотела, чтобы стены оклеили обоями. И у меня были обои, а Боб и его кузен Джордж заявили, что они сами оклеят и сами сварят клейстер. Но после того как они вымазали весь пол этим клеем, они запутались в обоях, на которые тоже попал клей. И потом они поссорились и подняли такой шум, что к ним заглянул полицейский и тоже влез в эту мешанину из склеенных обоев, а Джордж пришел в такую ярость, что выбежал из дома, весь в клею и с целым рулоном моих любимых обоев в незабудку. Потрясающе! Могу себе представить, что подумали соседи! Но хуже всего стало, когда Боб все-таки наклеил обои, только они оказались кривыми, и везде набегали друг на друга, и были все в пятнах. Потому что мы зажгли огонь в камине, в комнате стало тепло, и на обоях стали проступать отвратительные желтые пятна, и тогда выяснилось, что они варили клейстер из дрожжевой муки. Просто ужас какой-то! Вот почему я и говорю…

– Дорогая, прошу тебя! – запротестовал мягкий встревоженный голос.

Далри, высокий и растерянный, возвышался над девушкой в дверном проеме. Его желтоватые волосы торчали из-под сдвинутой набок шляпы, под одним глазом чернело грязное пятно. Когда он вытянул шею, чтобы заглянуть в комнату, он поразительно напомнил Рэмпоулу доисторического динозавра, которого тот видел в каком-то мультипликационном фильме.

– Э… простите мой ужасный вид, джентльмены, – извинился он. – Дорогая, ты же знаешь, зачем мы сюда пришли…

Шейла Биттон прервалась на полуслове. Ее большие глаза стали тревожными, затем она прошлась по комнате. В глазах появился испуг, когда она увидела разбитую глиняную фигурку. Рэмпоул понял, что именно эта фигурка что-то сильно ей напоминала.

– Простите, – сказала она. – Я… Конечно, я не подумала… И еще эти люди, которые столпились вокруг машины со своими советами… – Шейла посмотрела на Рэмпоула: – Вы не… Да, да! Я вас знаю. Вы тот самый парень, который похож на футболиста. Боб описал мне всех вас. И вы гораздо симпатичнее, чем я думала по его описанию, – сделала она вывод, подвергнув его смущающему и странно откровенному изучению.

– А я, мэм, – встрял доктор Фелл, – тот самый морж. По-видимому, мистер Далри положительно обладает даром живого описания. А какими деликатными словами, могу я вас спросить, он написал портрет моего друга Хэдли?

Высоко подняв брови, мисс Биттон взглянула на доктора, и в ее сверкающих глазах снова появилось выражение восторга.

– Ах, какой вы милый! – воскликнула она.

Доктор Фелл вздрогнул. В Шейле Биттон не было никаких тормозов. Задав ей только один вопрос, любой психоаналитик просто выдрал бы на себе волосы и удалился бы в тишь своего кабинета в растерянном унижении. Это испортило бы ему всю жизнь.