Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь - Алекс Рудин

— Не скажу, — улыбнулся я. — Ты сам только не проболтайся.

И тут из парка послышался звук подъезжающего мобиля. Судя по всему, мобиль остановился возле моей калитки.

— Кого там еще принесло с утра пораньше? — обеспокоенно промотал Игнат. — Позавтракать не дадут. Я выйду, ваше сиятельство, скажу им, что вы еще не принимаете, пусть позже приезжают.

Но тут магический дар коротко ударил меня в ребра. Таким образом он давал понять, что происходит что-то интересное.

— Подожди, Игнат, — сказал я. — Сам посмотрю.

Я вышел на балкон. Возле ворот и в самом деле стоял потрепанный мобиль городского извозчика. Сам извозчик в этот момент как раз открыл дверцу, помогая своему пассажиру выйти.

Это же Коля Сосновский, удивился я, узнав гостя. Легок на помине.

Выглядел Сосновский неважно. Он был в измятом вечернем костюме и неуверенно озирался по сторонам, словно никак не мог понять, куда попал. Когда извозчик уехал, Сосновский подошел к калитке и осторожно дотронулся до бронзового колокольчика. Колокольчик коротко звякнул.

— Встретить его? — спросил Игнат.

— Не надо, — остановил я слугу. — Пожалуй, я сам встречу.

Я сбежал по лестнице, мельком взглянул на себя в старое зеркало в ореховой раме, висевшее в прихожей, и пригладил волосы. Затем вышел на крыльцо и подошел к калитке.

— Здравствуй, Коля! — приветливо кивнул я. — Не ожидал, что ты приедешь, но я рад тебя видеть.

Я открыл калитку, чтобы впустить Сосновского.

— Мне сообщили, что твой отец недавно скончался. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, Саша, — неуверенно кивнул Сосновский.

Входить он не спешил. Так и топтался возле калитки.

— Ты живешь здесь? — к моему удивлению спросил он, как будто не знал, к кому приехал.

Но я не подал виду, что удивился. Решил, что молодой граф Сосновский еще не пришел в себя после похорон отца.

— Здесь, — кивнул я. — Проходи.

— Саша, мы не виделись с самого выпуска, — сказал Сосновский. — Но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне нужна твоя помощь.

Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Это же предположение подтверждал и измятый костюм.

— Входи, — улыбнулся я, — пойдем ко мне в кабинет, там все обсудим.

Я провел Сосновского в кабинет и предложил присесть.

— Благодарю, — рассеянно кивнул он, тяжело опускаясь в кресло.

Я сел за свой письменный стол и посмотрел на него.

— Слушаю тебя, Коля.

— Саша, со мной случилась ужасная история, — начал он.

Голос его хрипел от волнения. Сосновский закашлялся.

— Хочешь воды? — предложил я.

— Да, — кивнул он, не переставая кашлять.

Графин на столе оказался пуст, поэтому я послал зов Игнату. Через минуту слуга появился в дверях со стаканом в руках.

— Прошу, ваше сиятельство, — сказал он Сосновскому.

Сосновский сделал несколько глотков воды и благодарно кивнул, возвращая стакан.

— Игнат, наполни, пожалуйста, графин водой, — вежливо напомнил я.

Когда Игнат вышел, я снова обратился к Сосновскому:

— Расскажи, что произошло.

— Но ты сможешь мне помочь? — с непонятной настойчивостью спросил он.

— Это зависит от того, что ты мне расскажешь, — улыбнулся я. — Но в любом случае я тебя внимательно выслушаю.

— Хорошо, — кивнул Сосновский.

Его худые пальцы нервно стиснули подлокотники кресла.

— Мой отец умер неделю назад, — начал он. — Ты не представляешь себе, Саша, что мне пришлось пережить за эту неделю. Похороны, общение с родственниками. А ведь у нас большое дело. Нельзя было прекращать отгрузку леса. Управляющие постоянно дергали меня вопросами.

— Понимаю, — кивнул я.

— Вчера должно было состояться оглашение завещания моего отца, — продолжил Николай.

— Должно было? — нахмурился я.

— Оглашение состоялось, — поправился Сосновский.

— Что-то пошло не так?

— Да. Я приехал к нашему адвокату Юрию Андреевичу Стригалову в его кабинет в юстиц-коллегии на Городовом острове. Меня удивило, что вместе с нами в кабинете был какой-то незнакомый человек. Купчина с бородой, уверенный и громкоголосый.

На мой взгляд, Николай Сосновский рассказывал не слишком существенные подробности, но я не стал его перебивать.

— Юрий Андреевич достал из сейфа завещание и прочитал его, — медленно сказал Николай и в отчаянии посмотрел на меня. — Саша, мой отец лишил меня наследства.

— Полностью? — не поверил я. — За что? В чем ты провинился?

Николай Сосновский покачал головой.

— Нет, не полностью. Отец оставил мне дом в столице, титул и весь наличный капитал… Но загородное имение и Сосновский лес — все ушло в чужие руки!

Он в отчаянии посмотрел на меня.

— Саша, что это значит? Я ничего не понимаю. Я всю ночь бродил по городу и думал, но так и не смог ничего понять.

— Кому твой отец отписал загородное имение и корабельный лес? — спросил я.

— Этому самому купцу, — ответил Сосновский.

— Как его фамилия? — уточнил я, подвигая к себе лист бумаги.

— Порфирьев, — ответил Николай. — Он откуда-то из Вологды. Кажется, торгует рыбой и солью.

— Ты раньше знал его?

— Нет, я никогда его не видел.

— Понятно.

Я сделал карандашом пометку на бумаге.

— Но не это самое страшное, Саша, — настойчиво сказал Николай. — Имение, лес — это все не важно.

Он посмотрел на меня.

— После смерти отца ко мне должен был перейти наш родовой магический дар. Ты слышал о нем?

— Краем уха, — кивнул я. — Ну так что же?

— Дара нет. Наш родовой дар достался кому-то другому… я не знаю, кому.

Николай запустил руку за ворот измятой рубашки и вытащил золотой медальон на тонкой цепочке. Со злостью рванул его, и цепочка лопнула. Сосновский швырнул медальон на пол.

— Что это? — спросил я.

Он не ответил. Тогда я встал и сам поднял вещицу.

Это было деревце в палец величиной, выполненное из золота. Сосна, насколько я мог судить.

— Это ваш родовой амулет? — спросил я.

Николай Сосновский молча кивнул и закрыл лицо руками.

— Возьми его, — сказал я, протягивая ему амулет. — Он тебе еще пригодится.

Мой магический дар осторожно шевельнулся в груди. Ситуация была не просто необычная. Она не укладывалась в голове.

Вернувшись за стол, я