Московский доктор 4 - Тимофей Тайецкий

ну, ты, конечно, дал! Меньше 50 секунд на это расстояние!

Я лишь пожал плечами.

— Да ты, наверное, время не так засёк, — отмахнулся, делая вид, что не верю.

— Ну что, может, проверим? — Роберт ухмыльнулся, явно надеясь на вызов.

— Зачем? — я не был настроен снова устраивать шоу. С Арчи я соревновался, чтобы его унизить, а вот Роберта уважал. Не хотел портить ему репутацию.

Но толпа уже завелась.

— Роберт, ну давай! Сразись с ним!

— Давай, давай!

— Ну, как ты хочешь меня победить? — я лениво потянулся. — В скорости плавания не сможешь.

— Давай под воду! Посмотрим, кто дольше задержит дыхание, — предложил Роберт, подмигнув. — Нет, давай лучше глубже нырнём. Без оборудования, — уточнил он, явно намекая на что-то серьёзное.

Мировой рекорд был 112 метров. Глубина без оборудования — чистая безумие.

Памела подошла ко мне, хитро улыбаясь:

— Эй, Григорий, ты знаешь, что Роберт в топ-12 мирового рейтинга?

— И каков твой максимум? — спросил я, прищурившись на Роберта.

— 72 метра, один раз в жизни, — ответил он.

— Интересно, — я кивнул, внутренне улыбаясь. На самом деле, мне не хотелось его позорить. Просто хотелось проверить, насколько далеко смогу зайти.

Роберт оставил часть спасателей на дежурстве. Остальные прыгнули на катер и рванули вглубь озера. Быстроходный катер промчался несколько километров к нужному месту.

Памела вытащила меня на палубу.

— Слушай, фридайвинг — это опасная штука. Почувствуешь себя не комфортно — сразу наверх. Не геройствуй. Давление воды может тебе барабанные перепонки разорвать, не говоря уже о лёгких.

Я лишь усмехнулся.

— Не парься. Моей жизни ничего не угрожает, кроме скуки.

Роберт швырнул мне защитные очки.

— Памела тебе уже объяснила правила?

— Да, всё понял, мама, — пошутил я.

— Запомни: безопасность на первом месте. На втором месте — все остальное.

Спасатели в гидрокостюмах ушли под воду первыми. Их задача — следить за нами. Вдруг я решу сжульничать? Ну или Роберт вдруг захочет сдаться.

Мы с Роберт одновременно прыгнули в воду. Нырнули как акулы, только без плавников. Десять метров вниз — и мне подают сигнал. Спасатель жестом спрашивает: вверх или вниз?

Я показал большой палец вверх, а потом указал вниз. Типа, ещё немного. Для нормальных людей десять метров — уже повод к маме на ручки. Но я — не обычный. В двадцать метров мне вообще было как в бассейне. Давление? Какое давление? Подумаешь, чуть жмёт. Роберт рядом, пытается не отставать.

Мы ныряли дальше. Спасатели присматривали за нами. Тридцать, сорок метров — никаких проблем. На сороковке опять тот же сигнал: вверх или вниз? Я фыркнул про себя. Ну неужели не видят, кто здесь профи?

На пятьдесят метров Роберт дал задний ход. Воздуха, видимо, не хватило или смелости. Я, конечно, продолжил. Шестьдесят метров — и только тогда решил, что пора подняться. Хотя мог бы ещё глубже. Просто не хотел растягивать удовольствие.

Роберт с трудом залез на катер. Я выбрался спустя полминуты — совершенно спокойно.

— Григорий, ты что, раньше нырял?

— Нет. Первый раз так глубоко.

— После тренировок ты и на восемьдесят метров уйдешь.

Ха! А этот Роберт всего-то до 72 метров дошёл после кучи спецтренировок. Сегодня и пятидесяти не взял. Сдался. Впрочем, это его дело. Он всегда был осторожным. Чуть что не так — сразу наверх. В фридайвинге так много людей кончает на рекорде. Один вон умер через три часа после погружения. Рекорд-то так и не засчитали. Мертвякам рекорды не нужны. Так что спорт этот — не для слабаков.

— Григорий, давай я тебя потренирую. Может, и мировой рекорд побьешь!

— Ага, конечно. — Памела фыркнула, как кошка. — Ты с ума сошёл? Григорий, я тебе запрещаю это делать!

Я пожал плечами.

— Ну раз так, то ладно. Хотя рекорды — это всё для слабаков.

Да, даже бокс не такой опасный, как эта водная штука. В боксе хотя бы противник человек. А тут — сама природа тебя тестирует. Арчи, бедняга, сидел на катере и выглядел, как будто кто-то съел его пирожное. Видимо, ждал, что Роберт унизит меня. Мечтатель.

В конце концов, я тоже уделал этого Роберта. А это значило одно — всех остальных из Береговой спасательной команды я тоже положил на лопатки.

Когда мы вернулись на берег, я и Памела засели в штабе, где нас никто не доставал. Сидим, отдыхаем. И тут появляются Сильвер и Голд, гордо тащат на шее свои банки с деньгами.

Они заработали, позируя на фотках и собирая монеты, как пылесосы. Увидели монетку — хват! Ртом прямо, а потом — бац в банку.

Прошел всего час, а банки уже под завязку забиты.

Еноты подошли, намекнули — пора бы нам освободить им место, чтобы продолжать этот их бизнес.

— Ну, давай посмотрим, сколько ты собрал, — Памела махнула рукой, зовя Голда. Тот послушно подошел, и Памела высыпала монеты из его банки. Тут она заметила что-то необычное. Среди монет одна явно выбивалась из общего ряда.

— Эй, Григорий, взгляни, это что, золотая монета? — спросила она, подняв находку.

Я слегка офигел, если честно. Взял монету в руки — тяжелая, приятная на ощупь. Прямо золото, настоящее.

— А ведь и правда золотая! — Я потер ее, очищая от песка. На лицевой стороне — крест, на обороте — какая-то башка.

Судя по внешнему виду, монета явно древняя.

— А вдруг тут где-то поблизости клад закопали? — задумчиво спросила Памела, глядя на меня.

— Ща узнаем у профи, — сказал я, доставая телефон. Позвонил Армену.

— Армен, ты свободен?

— Да, я же утром не работаю. Чего хотел? — ответил тот, звуча сонно.

— Посмотри на одну штуку для меня. Хочу узнать, откуда это.

— Фото скидывай или привози сюда.

— Щас скину.

Сделал фото и отправил ему.

Через пару минут ответ прилетел:

— Это памятная монета Ивана Грозного, сделали в XVI веке. Где вы ее нашли?

— Слушай, а сколько она может стоить?

— О, штука редкая, три-пять миллионов за одну. Мало таких осталось, дорогие они.

Я усмехнулся. Вещь редкая, значит, цена — огонь. Чем реже, тем круче.

— Если у вас до двадцати штук, могу взять по пять миллионов за монету. Если больше двадцати — четыре миллиона за штуку. А если больше сорока, то