Путь Трибунала - Артемис Мантикор

те же вопросы, которые задаю всем, с кем встречаюсь. Как убить сама знаешь кого? За этот ответ я готов щедро заплатить.

— Не предлай расплатиться, если не понимаешь цены, пушистик. Она ведь может быть не в золоте и не в мане.

— Нет слишком большой цены и нет слишком ценной крови.

— Ответ, достойный служителя Тиши. Я думала, культ Нефтис будет меньше напоминать орден её сестрицы, — старуха вздохнула. — Впрочем, от неё осталось ещё меньше за эти годы. Аспектный бог не так вечен, как стихийный… ополосни-ка фрукты и порежь, внучок.

Я легко мазнул левой рукой, и обжигающий пар вымыл их, а затем превратился в лезвие спресованной воды и прорезал напополам.

Старуха отвернулась спиной и принялась длинной серебристой ложкой выковыривать содержимое в заранее подготовленное, видимо к моему приходу, тесто.

— Они — лишь части силы своей матери Мортис, тогда как Пустота — это стихия. Стихию невозможно убить, пока есть сила, с которой она едина. И вот ты здесь, внучок, спрашиваешь меня о том, как совершить то, что невозможно.

Чем-то этот разговор напоминал давний разговор с Айзеком, когда он только присоединился к башне Терний. К счастью, здесь речь шла о магии — её я по крайней мере изучал в академии.

— Если легенды дают реальности силу, то почему не может быть пророчества о том, что эту тварь убью я?

— Убьёшь свою Ласку?

— Это лишь оболочка. Оболочку я способен вернуть. Мне нужен дух.

— Ты смотришь, но не видишь. Проклятие ослепляет твой дух.

— Конкретные причины есть, почему нет?

— Разве я сказала «нет»? Та, кого ты хочешь убить, и сама ведь всегда шла этим путём. Пробуй. Откуда мне, всеми забытой старухе, знать об этом? Гадание здесь не уместно, пушистик. Особенно когда речь идёт о тех, кто утратил судьбу.

— Значит, шанс есть. Хорошо. Присоединяйся к башне и Трибуналу. Твои знания помогут нам создать новый мир на этой планете.

— Ох… не приведи Рассвет я кому-то передам свои тайны. Тебе же лучше, ежели я так не сделаю. И не спрашивай почему. Это тоже будет не нужный тебе ответ. Эта история ещё не написана. Возвращайся, когда напишешь, и я укажу тебе нужный путь.

— Хватит говорить загадками, ведьма.

— Загадки тем хороши, что в нужный момент ты сам поймёшь, что и зачем было помянуто.

Пирожки приготовились неестественно быстро. Угощение появилось на столе буквально минут через пять, тем не менее, сделано оно было на славу.

Если бы для меня имело значение, что и как я ем.

Привычно проверив на яды, я откусил кусок, пока старуха наливала чай, открутив краник самовара.

Кислое… вроде бы ароматное. Запах хорошо чувствуется кошачьим нюхом. Выпечка сделана как раз чтобы ровно помещаться в руке, немного напоминающей сейчас кошачью лапу.

— Вернёмся к вопросу о пустоте. Как излечить душу?

— Тем же путём, каким она была разрушена, только обратно. И долго, очень долго. Поэтому ты ничего с этим не сделаешь.

— Что это за путь? Возможно, его можно ускорить?

— Это вторая причина, почему для тебя это невозможно.

— Не понял.

— Ты спешишь, пушистый не-глашатай.

— У меня есть имя.

— Да, много имён. Как и у меня. Да тольки называть их без повода — дурной тон. Скажи, как мне тебя звать? — в голосе старухи было любопытство.

Я хотел было назвать своё имя, но понял, что услышать она хочет вовсе не его — прочесть она и сама способна. Скорее, ей интересно, какую регалию я изберу.

Кошачий посланник? Теперь я и сам — один из тари и даже ношу их звериную форму.

Глашатай пустоты? За такую регалию мне убить хочется того, кто так меня назовёт.

Магистр звёздного зверя? Это здесь неуместно.

Ректор Терний? Тоже.

— Пророк Трибунала, — сказал я.

Такого титула у меня не было, но как это работает, я уже понял, и очень скоро он у меня появится, стоит лишь сделать его достаточно известным и подкрепить действием. Основа уже есть, так что это дело времени, конда он появится у меня в инфо.

Одно из правил Мельхиора — путь определяет имя, а имя — судьбу.

— Эвоно как… Что ж, пророк, ты не исцелишь свою душу потому же, почему когда-то отказал богине Надежды ещё не будучи тари с пролятием мантикоров. Разрушение души в первую очередь лежит в утрате желания жить. Саму душу похерить нельзя.

— А пустота?

— А пустота — это отчаянье души, тайное желание которой на самом деле — не быть.

— Хочешь сказать, что душа уничтожает сама себя? Мне есть ради чего жить. Умирать я не планирую.

— Хехе! Умирать никто не планирует, пророк! Но ты вновь всё путаешь. Ты сказал три разные вещи. Жить тебе есть ради чего. Умирать, хехе, не планируешь. А душа — уничтожает сама себя.

— Как?

— Проявляет свою волю. Другое дело, что ты её не понимаешь. Душа многогранна. Лишаясь её части, загаженной той, чьё имя ты уже знаешь, ты теряешь больше, чем кажется. Вместе с ней для твоего ума помирает часть мира. То, чего ты больше не видишь в погоне за тем немногим, что от тебя осталось.

— Ласка была такой частью?

— Чувство человека становится равным чувству тари, когда у него не остаётся никаких других чувств. Ты гнался за тем чувством, которое в тебе осталось, потому что у тебя забрали другие.

— Хм. Значит излечиться от пустоты — это вернуть чувства?

— Способность испытывать чувства к чему-то помимо своей мании, пророк. Разумеешь?

— А на практике…

— Да куда уж конкретнее? Слушай бабушку, пушистик! — улыбнулась Хозяйка. — Не смотри так, прости старую, не удержалась. Так же когда-то давно я встретила того, кто учил тебя быть тари.

Я нахмурился. Звучило как абстракция или метафора.

— Это первый шаг из многих. Но ты не пройдёшь этот путь.

— У меня осталось мало времени, — кивнул я. Глупо скрывать очевидное.

— Верно. Поэтому скоро ты наделаешь ещё больше глупостей. Так ты устроен. Вернее то, что от тебя осталось.

Я скривился и скрасил паузу в разговоре пирожком с чаем. Как и в прошлый раз, они были великолепны. Вот только сейчас я это лишь машинально отметил, не получив никакого удовольствия от угощения.

— Ты спрашивал меня, хотела бы ли я уйти