На страже Империи. Том 2 - Валентин Якимов

Эти его слова, как и «жесты», тут же отвернули от него немалую часть публики. Вот только что с обожанием поедающая его взглядом миловидная девчонка резко отвернулась, состроив самое брезгливое выражение лица.

Как принимающая вызов сторона, граф должен был озвучить время и место, а также ограничения в пределах правил. В прошлый раз Василий, вызвав меня, нарушил это правило, так как был на две титулярных ступени выше меня — князь против барона.

И он не замедлил этим правом воспользоваться. А заодно мы наконец узнали, как его зовут.

— Что ж, барон. Я, графский сын, Константин Ильич Милютин, принимаю ваш вызов на поединок. Через два часа, в пятнадцать тридцать, на второй спортивной площадке. Ограничения… так и быть, нельзя использовать «пробойники». Пощажу вас хоть в этом.

Пробойники? В столь юном возрасте? Я уже успел убедиться, что для нынешних магов это не норма. А глаза Виктора, удивленно расширившиеся при представлении графчика, подтвердили — персонаж передо мной непростой.

Даже если сам он блефует и не умеет творить пробойники, он явно знает, что на них способен я. И под благородным предлогом отнял у меня эту опцию.

Впрочем, сомневаюсь, что это ему поможет. Приличные люди не идут в провокаторы. А всякую мразь я привык давить стальным ботинком.

Закончился обед в гробовом молчании. Даже два неугомонных барона прекратили препираться и спорить, у кого род древнее. Молчали и мои соратники. А Василий, вяло ковырявшийся в остатках пищи, то и дело бросал на меня взгляды. Хмурые, совсем не обнадеживающие взгляды.

— Ты что, с ума сошел⁈ — было первым, что я услышал от него, когда после обеда он позвал меня поговорить наедине.

— Ого, как грубо! — усмехнулся я. Вот передо мной уже стоял старый добрый Шувалов, кипящий от гнева и не пытающийся сдерживаться.

Но теперь его злость вызывала скорее добрую улыбку, чем желание дать в рыло. Я увидел в нем не озлобленного охамевшего в край дворянчика, а весьма обиженного жизнью человека, вынужденного к тому же все время силой воли подавлять эмоции. Пусть поорет — огневикам полезно.

— Это я еще не грубо… Ты решил в первый же день службы из строя выйти⁈

Я удивленно приподнял бровь.

— Не понял. Ты ведь знаешь, как я отличаюсь от типичного молодого мага. Ты, помнится, вообще на тот свет меня одним ударом планировал отправить. И что из этого вышло?

Интересно. Уж кому-кому, но не Шувалову меня недооценивать. Если он считает, что мне что-то может угрожать… с удовольствием послушаю об этом юном даровании.

— Одно дело я! — бросил княжич, ходя взад-вперед по своей комнате на первом этаже общаги. — Я просто довольно талантливый и сильный маг, обученный лучше многих. А Костя Милютин — гений! Выдающийся потомок древнего военного рода. Говорят, его семья состоит в Старом Доме, но для нас это важно только тем, что он имеет в арсенале неординарные техники. Техника — вообще его конек…

— Он ведь маг Воды, как я успел заметить? — прервал я поток слов княжича. Этот Костя не скрывал ауру, так что его Аспект я считал без проблем. — Интересно. Секретные техники, говоришь?

— Так и есть. По легендам, его род — один из первых, к кому вернулась магия в стародавние времена. Я, когда узнал, что помимо тебя под моим началом еще и этот заносчивый козел, за голову схватился. А тут вы еще и ссоритесь в первый же день! Господи Иисусе, за что ж мне это⁈

— Так ты не меня отчитывай. — усмехнулся я. — Я сидел, вкушал яства в приятной компании, а тут этот нарисовался. От меня то тебе что надо?

Княжич ответил далеко не сразу. Играя желваками, он продолжал мерить комнату шагами. Но вскоре все-таки махнул рукой, рухнул на кровать, и выдохнул:

— Да понимаю я. Но я с ним излишне ссориться не стану. Даже если про Старый Дом все неправда, с таким сильным и подающим надежды бойцом надо дружить. В конце концов, спрашивать меня будут не за то, в каких вы тут отношениях, а за то, скольких людей мы защитим. Скольких тварей уничтожим.

— Так и есть, Василий. — пожал плечами я. — Ты прав в этом. Так что постараюсь сильно паренька не калечить.

— Я бы на твоем месте постарался вернуться живым. Низкородные Костю не просто бесят, как всех нормальных… прости. В общем, он вас — нетитулованных и баронов — презирает, грязью считает, по ошибке дворянство выбившей. Осторожней там.

Молча кивнув, я вышел из комнаты, оставляя Василия недовольно пыхтеть. Мне, в конце концов, еще предстояло найти вторую спортивную площадку. Соратники ждали меня у двери и явно все слышали.

— Ты тоже узнал его имя? — обратился я к немцу. — Видно было по лицу.

≡=Узнал. — кивнут Виктор. — Я особо не слышал ничего конкретного. Только то, что выдающийся водный маг из древнего рода, где водные чаще всего рождались. Хотел как-нибудь встретиться с этим дарованием, когда подрастет.

— Ну вот и встретился. — невесело мотнула головой Маша. Растрепанные золотистые волосы сверкающим дождем рассыпались по щекам. Изящным движением девушка убрала их назад. — Думаешь, справишься, Лихачёв?

Эта как всегда, в своем репертуаре. Как бы меня не запугивали всякими слухами, охамевшего графчика необходимо проучить. Раз эта задача выпала именно мне — я ее выполню.

Болтая на отвлеченные темы, мы побродили по первому этажу, без труда найдя выход на задний двор. Там и обнаружились четыре спортплощадки, на каждой из которых имелся и дуэльный купол. да не маленький, как у больницы, а солидный — метров по тридцать в диаметре. Чего-чего, а пространства вокруг общежития хватало.

Вокруг площадки уже крутился народ, собирающийся на представление. Заметил я и самого графа, вновь обжимающийся с дамой модельной внешности. Увиденное мне не понравилось, так что на оставшееся время я решил вернуться в номер и немного отдохнуть.

Ребята остались на улице — сидеть в жару в комнатах никому не хотелось. Предупредив их о том, что лучше держаться вместе и вообще соблюдать осторожность, я направился наверх один.

Когда я уже заканчивал подъем по лестнице, не забывая в фоновом режиме сканировать окружающую местность, я ощутил человека. Он просто стоял за углом, у выхода с лестницы, и чего-то ждал. Дальше по коридору ждал еще кто-то, но там слепок ауры становился совсем уж неясным.

А вот у лестницы