Черноземье - Иннокентий Белов

той же Стражей, начинают выдавливать все под себя. Его долю тоже сразу забрали. Поэтому я совсем ушла с работы, деньги у меня есть, сдаю свои квартиры. Дом у Гриты власти все же забрали, сами раскопали в записях или Абель тоже рассказала, но ты его на себя сначала покупал. Вот и оставили ей только одну самую маленькую квартирку для жизни в этом доме.

Я снова сжимаю кулаки, понимая, что совсем не смог надежно обеспечить мать своего ребенка недвижимостью и доходами на будущее.

— Не переживай! — улыбается Клоя, — денег ей хватает, я с ней делюсь моими доходами с аренды и понемногу трачу оставшиеся золотые.

— Она работает?

— Сам ее расспросишь, не стану я ничего рассказывать, — сразу встает на тормоз Клоя. — Может и к тебе вернуться сейчас, она тебя часто вспоминает. Поэтому ничего не стану говорить, но второй раз ее бросать нельзя.

Не хочет она рассказывать про личную жизнь своей подруги, почти своей дочери.

— А у Клеи как дела?

— С ней тоже все сложно. Она работать в агентстве тоже отказалась и вскоре ее отовсюду попросили. И из мастерских тоже. Но у нее проблемы после этого другие пошли, на нее очень сильно глаз положил старший сын Капитана Крома, теперь один из хозяев города. Обложил ее со всех сторон, шантажировал по-всякому и даже плохой участью для брата пугал, что может ее легко устроить. Подергалась Клея, да и пошла к нему жить, выбора у нее никакого не оказалось. Очень уж он тут в городе большое влияние имеет, никто против его слова не пойдет. Брат попробовал вмешаться и только хуже сделал, совсем сынок Крома закусил удила. Запретил ей с братом общаться и помогать тому. В общем — живет в золотой клетке, но привыкла уже, встречаю ее иногда в городе. Родила двоих сыновей своему сожителю, еще твой у нее растет, — как бы между делом говорит Клоя.

Ну, что Клея поделится с ней этим знанием или сама хозяйка догадалась как-то — этому я не удивлен.

— Значит, поэтому Гинс с сестрой не общается?

— Да, его оставили служить в Гвардии по ее просьбе, но встречаться запретили. Всегда за ней по городу досмотрщик ходит из бывших гвардейцев, смотрит и следит. Много теперь таких людей работают на хозяев города, решают за них все проблемы и несогласных делиться пугают. И такие есть, и власть теперь полностью в руках у сыновей Капитанов, могут и по закону любого прижать. Особо недовольных на рудники отправляют работать, уже и этим не брезгуют.

— Ладно. Спасибо за рассказ. Клоя, теперь я понимаю, что здесь случилось и как мне себя вести с властями. Клоя, я теперь официально Маг и могу открыто лечить народ от всего. Уже сотню человек на хуторах подлечил, еще в городе начну практиковаться. Что тебе поправить? Скоро у меня разговор с местными хозяевами, а твой рассказ очень поможет мне взять правильный тон.

Клоя жалуется на спину и ноги, я быстренько трачу на ней несколько процентов маны, время меня уже поджимает. Даже Трона не стану дожидаться, вряд ли он что новое мне расскажет. Мне пора в трактир, там нужно разместиться в номере, принять освежающее купание в бочке и приготовиться к встрече, которую я сам назначил.

Мне теперь есть о чем подумать.

Глава 12

Да, теперь мы быстро идем в гостиницу, которую тоже отжали у хозяина. Все обстоит с ней именно так как я почувствовал изначально.

Ну или оставили его там работать директором за плату, как с тем же Крипом получилось. Хотя Крипа так просто заменить точно нельзя в его мастерской, как хозяина «Лисы и журавля» в его проходном трактире.

С другой стороны мой приятель совсем не такой амбициозный и упертый, на него будущие хозяева его же бизнеса наверно смогли быстро повлиять. Деньги его так не интересуют, вон сколько золотых лежало на его счету в Кассе, а он их вообще не тратил и тратить не собирался. Поэтому ему такое низложение из хозяина мастерской в ее наемного, но все равно необходимого работника не так трудно пережить. Ведь как жил на три золотых всей семьей, так и продолжит жить, ничего особо в его жизни не изменится.

Вот с Водером наверняка, что такой номер не прошел, не тот он совсем человек, чтобы смириться полностью с наглым рейдерским захватом. Гораздо солиднее у него доля в собственности осталась, да и свободы тоже побольше в ведении дел, ведь без него кузницы точно не смогут так же работать. Большинство знаний конкурентоспособных он в своей голове держал и ни с кем особо не делился.

Эту подробности из жизни Водера Клоя уже не знает, зато про беспредел, творившийся при отъеме мастерских и трактира с гостиницей полностью в курсе дела.

Про мастерские естественно муж рассказал, которого первым делом лишили всех долей в бизнесе, как полученных именно от меня, Мага. Потом уже и Крипа ограбили, шантажируя долгой совместной работой с такой подозрительной личностью. Под угрозой больших личных проблем за такое сотрудничество, после беспощадных разгромов около рудников шпиономания в городе достигла необыкновенного высокого градуса.

А то, что мы выдали четыре сотни отлично стреляющих арбалетов городу, про это сразу же забыли, когда начали искать повод наложить лапу на технически сильно опережающую конкурентов мастерскую.

Грита работала еще в трактире в это время и ей лично хозяин жаловался, как жестко ему выкручивают руки через дознавателей дети одного из тогда еще Капитанов Совета. И чем грозили на полном серьезе, даже вызвали на допрос к дознавателям, где какой-то сильно потрепанный жизнью мужик прямо обвинил его в работе на Астрию.

Что он лично носил от него тайные донесения на подворье, где эти купцы квартируют часто.

Хозяину этого доноса прямо в лицо вполне хватило, чтобы перестать сопротивляться поглощению бизнеса.

Времена еще такие средневековые, свободы мнений, плюрализма и гласности нет никаких, можно и на подвал быстро попасть по совсем левому обвинению. А там во всем быстренько признаться, если дознаватели получат конкретный приказ и окажутся соответствующе замотивированы.

Что ты на Астрию шпионом давно работаешь, или еще чего хуже — на самих Проклятых Магов, врагов всего рода человеческого. Которые только что по твоим лично доносам разбили отряды горожан около рудников и нанесли Черноземью невосполнимый в ближайшем будущем ущерб.

За такой лакомый куш, как сильно популярный