Пожиратель Ци 4 - Егор Петров

Клыка, который я не слышал со времен гробницы. Я поморщился, как от зубной боли — умеет же гадина такой момент приятный испортить… Может, Волей его прижучить?..

«Ты про демонов? Чувствуешь, что идут сюда?» — все-таки решил уточнить я.

«Нет, сосуд, Кибато не придет, пока я здесь. Пробка скоро треснет, только и всего.» — прозвучал насмешливый ответ.

Гробница… Все это время я жил, наслаждался работой и общением, и напрочь отложил этот вопрос. Эх, можно считать, отпуск кончился. Пора всерьез заняться вопросом — как стравить энергию? И разобраться с этим раньше, чем «пробка треснет».

Мико смотрела на меня с сочувствием и тревогой — она легко уловила изменения моего настроения.

Я же в ответ растрепал её волосы, так же, как делал это в таком далеком прошлом. Она состроила обиженную гримасу, а потом рассмеялась и обняла меня. Настроение снова стало получше.

Глава 91

В течение следующих двух недель все время, что я не создавал артефакты, мои мысли заняты были только одним — как стравить энергию с гробницы, чтобы она не взорвалась? Подключить «бытовые» модули? Так они не проникнут в систему. Любой взлом — взрыв. И что делать? Использовать Волю — но как? Боюсь, из пробоины хлынет такой поток, что Волю снесет нафиг и не заметит. Мысли блуждали по кругу, и казалось, решения нет. По крайней мере, я его не видел.

И, естественно, Мико тонко чувствовала мое состояние.

— Все ты об этой громадине думаешь, — вздохнула она во время очередной культивации. Мои мысли непроизвольно возвращались к гробнице, и она видела эти образы. — Может, если ты перестанешь об этом думать, решение само придет?

Я на это лишь грустно улыбнулся. Ну да, придет…

— А знаешь, мне очень нравится смотреть на твои железки. — перевела она разговор, как умела. Ее «голос» в нашем общем пространстве звучал очень мягко, обволакивая меня теплым бархатом. — Они как будто завораживают меня своей глубинной красотой… Может быть, ты покажешь мне, как ты рисуешь руны? Я видела обрывки в твоих мыслях… но так, целиком? Это же как танец, да? Или как песня?"

Пожав плечами — мысленно, конечно — я начал посылать ей образы. Это не мешало процессу; мы уже давно научились вести целые диалоги на фоне мощного энергообмена. Сначала — самый первый меч, тот, после которого Хаггард решил, что я алкаш. Потом — хаотичные попытки создать взрывную посуду в пещере, лечебный котелок. Меч, который мы с Чоулинем не могли вытащить из камня. Я акцентировал внимание на курьезах, на забавных неудачах, стараясь развеять ее беспокойство.

Мико смеялась, ее веселье теплой волной растекалось по нашей связи, смягчая уже мою тоску. Было… приятно.

— А сам процесс? — настаивала она, когда смех утих. — Прямо сейчас. Представь, что делаешь руну. Простую. «Свет», например? Ты говорил, она — одна из основных?

Я кивнул и стал представлять, делая это максимально подробно — начиная от самого «изображения» до ощущения реакции материала, и на автомате в конце вложил Волю в артефакт, который придумывал.

Из-за этого культивация прекратилась — я выдернул Волю из круговорота, но ничего страшного. Мы уже почти закончили…

Мико откинулась на спину и задумчиво смотрела на звездное небо. Я сидел рядом, наслаждаясь видом её задумчивой красоты, а она крутила пальцем в воздухе — и я не сразу понял, что она повторяет руну «свет».

— Ого, ты запомнила? — удивился я.

— Не понимаю, — тихо проговорила Мико, — оно как-то двойственно. Узор сложный, и я его не помню, но как-будто помню. Палец помнит. Не могу объяснить.

Я задумался. В тех видениях, что я ей отправлял, я чертил именно пальцем на металле.

— Попробуй. — Вытащив из пространственного кармана одну из заготовок, я протянул её Мико.

— Керо, а руны — это буквы? или рисунки? — спросила у меня Мико, принимая металлический брусок.

— Мм… И то, и другое, и ничего из этого, — честно ответил я, — это и слова, и образы, и узлы. Хрен его знает, что это, если честно. Просто работает.

Мико хихикнула. Она поднесла палец к холодному металлу, повторив движение, которое только что виртуозно выписывала в воздухе. Концентрация была видна невооруженным глазом — брови сдвинуты, губы поджаты, на лбу выступила капелька пота.

Но… ничего. Ни малейшей искры, ни всплеска ци. Металл оставался инертным, холодным под ее прикосновением. Она попробовала еще раз, вложив в палец крошечную струйку своей ци, будто пытаясь воспроизвести то, что чувствовала через связь со мной. Опять тишина. Еще попытка — и еще.

— Ничего не понимаю! — Мико отложила брусок с досадой, — Я же чувствую узор! Чувствую, как он должен ложиться! Но как только касаюсь металла… все исчезает. Как будто он отталкивает меня.

Я поднял брусок, ощупал его. Казалось, этот металл никто и не пытался заряжать. Я вздохнул, погладив Мико по плечу.

— Не беда. Это сложный процесс. Я смог проникать в структуру металла только из-за Клыка. Тебе нужно направлять силу, и если для меня это легкое касание, то тебе, судя по всему. надо её впрессовывать.

Она надула губы, явно не удовлетворенная,и, зная ее упрямый характер, я очень сомневался, что она смирилась. Так и вышло. В последующие дни злополучный брусок стал ее постоянным спутником. Она крутила его в руках во время своих уроков, чертила на нем невидимые узоры, пока объясняла ученикам основы циркуляции, задумчиво водила пальцем, слушая вопросы мастеров. Я даже начал беспокоиться — казалось, это превратилось в навязчивую идею…

Однажды, после особенно яростной и неудачной попытки, я почувствовал резкий всплеск ее разочарования и досады через нашу связь, которая становилась все крепче. Подойдя к нашей палатке, я увидел, как она затаптывает огонь. А на земле перед ней… лежал бесформенный, оплавленный и частично испарившийся комок того самого сплава. Металл просто не выдержал напора ее неконтролируемого, раздраженного пламени Феникса.

Она встретила меня виноватой, почти детской гримасой.

— Он… сопротивлялся… — пробормотала она, пряча взгляд.

Я вздохнул, решив, что ругать её смысла нет, достал из кармана новый, точно такой же брусок и протянул ей. Ее глаза засветились благодарностью и азартом. Кажется, теперь я понимаю, что чувствовал Чоулинь, когда я дырявил или сжигал все вокруг…

Я же был погружен в чертежи и расчеты для фундамента будущей Школы-Крепости — она понемногу начинала строиться, и я уже вносил