Немезида - Яков Барр

В последний момент я умудрился присесть на корточки и потом встать, окруженный людьми с пустыми глазами. Даже этим зомби хватило ума не стрелять в толпе по себе же. Они достали штык-ножи, я же схватился за любимую саблю.

Шальные пули не пробили защиту, но кажется сломали мне пару ребер. Или это лестница постаралась. Все же я осилил проход девяти свечей, стараясь игнорировать боль. Чертов комбинезон все же умудрились порвать ножами, наверное, попали в те места, куда уже бились пули. Один из порезов добавил радости многострадальным ребрам, другой, совсем уж неприятный, пришелся в бедро над коленкой.

Оставшиеся в живых отступили на несколько ступенек. Лестница была настолько узка, что уместиться одновременно могла пара человек, не более. А махать колющими и режущими предметами мог эффективно кто-то один. Моя задача была не отпускать оставшуюся пятерку настолько далеко, чтобы они могли в меня постреливать.

Я плохо слышал сквозь шлем, но откуда из-за спины Ирина вопила им «Отставить», «Лежать», «Фу» и прочие глупости, которые после внушения Крамера под инъекцией явно не работали. Я немного разозлился на нее, сказал же держаться подальше. Но отвлекаться на гиперактивную девушку я себе не позволил. Моя задача — зарезать пятерых здоровых штурмовиков, стараясь не сильно хромать. На этом я и сосредоточился.

Выпад, блок, уход, минус один. Не дожидаясь, пока первый из цепочки рухнет, ударил следующего рукоятью сабли в лицо, он врезался в стену, но все же остался на ногах, а жаль. Зато номер два уронил нож и потянулся к кобуре на поясе за пистолетом. Не дал ему такой возможности. На таком расстоянии я уже смог сделать выпад и резанул ему запястье. Силы не хватило отрубить руку, но сухожилия я ему перерезал. Теперь можно было довершить начатое, я пронзил номеру два грудь.

Номер три метнул нож. Я попытался отбить его левой рукой, комбинезон к счастью выдержал, но удар пришелся в локтевой сустав, и левая рука повисла плетью. Пришлось страшно мстить, пронзил третьему номеру клинком горло.

Последняя пара, наверное, и рада была бы сбежать, но их подгонял в бой приказ Крамера. Мне казалось, что я даже сквозь шлем слышу его бубнеж: «Убить! Убить! Убить!»

Ирина снова попробовала прикрикнуть «Отставить» и «Пошли прочь, уроды», но занудство оказалось сильнее.

Номер четыре, поддавшись бубнежу, ринулся на меня и заработал клинок между ребер. Номер пять все же спустился на пару ступенек и, воспользовавшись форой, подаренной номером четыре, достал-таки пистолет и даже успел пальнуть три раза мне в грудь. Комбинезон снова показал себя молодцом, но ребра застонали, а я вновь ударился спиной о ступеньки. На миг я замер, не зная, то ли тело онемело от шока, то ли все же позвоночник со мной попрощался.

Я как в замедленной съемке наблюдал, как оседает номер пять с метательным ножом во лбу. А потом надо мной склонилась Ирина, протягивая руку. Я схватился за нее и, к огромной собственной радости, сумел встать.

— Вечно он все хочет сделать один, — прошептала Ирина, обнимая меня.

Ребра, от которых, кажется, осталась каша, запротестовали, и я против воли вскрикнул.

— Что с ним? — раздался в шлеме истеричный крик Натальи.

— Да жив он, жив! — в тон ей ответила Ирина. — Но в каком состоянии, вопрос.

— Со мной все в порядке! — попробовал я их успокоить, но не убедил даже себя. — Движемся дальше. План тот же. Я в арьергарде, Крамер близко, а мне не нужны зомби за спиной.

Я подобрал с ступенек шамшир и спрятал в ножны. Потом достал из кобуры старого доброго Библиотекаря, последний довод охотника.

Крамер продолжал что-то бубнить, ожидая меня на следующей площадке, уже предпоследней. Когда я, хромая, спустился к ним, он отчаянно завопил, натравливая двоих прикрывавших его офицеров на мою бедную тушку, а сам со всех ног бросился вниз. Сашку я пока не видел.

Времени целиться и мазать у меня не было, да и сил тоже, поэтому я все сделал быстро и правильно: выстрелил точно в узкие лбы каждого из них. Если верить толстяку-тюремщику, мы остались одни с крысюком и загипнотизированным ментом.

Я бы тоже ринулся вниз, прыгая через три ступеньки, но вместо этого заковылял, держась за стену.

На последней площадке нас уже никто не ждал, да и воевать было некому. Я бы на месте крысюка приполз на коленях, моля о милости, но я оставался на своем месте и упорно спускался по чертовой бесконечной лестнице, ступенька за ступенькой.

Я ожидал, что артефакт окажется пафосным сияющем шаром, на самом деле там красовался серый, будто мраморный, но покрытый пылью змеевик, тянущийся из пола в потолок. Пещера представляла собой неправильный круг примерно сто квадратных метров. Освещалась она чуть лучше, чем лестница, но тоже непонятно каким образом. Где-то у противоположенной стены сгущались тени, которые вполне могли оказаться проходами дальше в катакомбы.

Я не сомневался, что именно этот змеевик был тем загадочным артефактом, я чувствовал, как он вытягивает у меня остатки сил. Ликвор, до сих пор угрюмо молчавший, в ужасе завопил.

Крамер стоял возле самого змеевика, опираясь на плечо Вронского. Возможно, убегая от меня, мерзавец подвернул ногу.

— Убей его! — крикнул крысюк Сашке, и тот без раздумий бросился на меня, размахивая ножом. Крамер, лишившись поддержки, пошатнулся. Я пошел к нему, а когда мент поравнялся со мной, увернулся от ножа и саданул своего друга ребром ладони по шее. Такое я в любом состоянии исполнял почти на автомате. Сашка сполз на каменный пол, а я пошел дальше.

Крамер, уже совсем бессмысленно завизжал, начал палить в меня из автомата, такого же миротворца, что имелся и у меня. Пару раз он даже попал, было больно, но я не стал смотреть, пробили ли пули комбинезон, по крайней мере я каким-то чудом устоял на ногах, в крови у меня бушевал адреналин, открыв тысячное по счету дыхание.

Когда между нами осталось меньше ста метров, я и сам начал стрелять, целясь ему по коленям. Я помнил, что должен взять этого урода живым.

У меня успехи оказались хуже, даже с подвернутой ногой Крамер бодро танцевал, уворачиваясь.

— Эй ты, бесполезный мешок навоза, встань и прикончи своего приятеля! — Взвизгнул крысюк, когда моя пуля все же коснулась вскользь его бедра.

Кто-то повис у меня на шее, сдавливая горло.

Глава 16

В глазах у