Паладин - Ян Анатольевич Бадевский

вперёд и с одного удара пробил грудь ближайшего стрелка. Ледяными шипами. Мужик умер сразу. Трое оставшихся повели стволами, но я был гораздо быстрее. Взмах саксом — и падает на пол отрубленная рука с автоматом. Добивающий удар в висок. Выпад. Прямой в голову, и третьего бойца нет в мире живых. Вырвав клинок из глазницы, я увидел, что четвёртый эсбашник, откинув ствол, улепётывает куда подальше. Его спринтерский рывок остановил огненный шар, который выжег в спине чёрную дыру размером с футбольный мяч. Раньше надо было думать. Я не предлагаю дважды.

А вот охватившее меня огненное зарево было сюрпризом.

Не катастрофичным, но я так и не понял, откуда выбрался этот грёбаный пирокинетик.

Хорошо, что мой доспех ещё и от стихийного урона защищает. В укрепление я сегодня вложился по максимуму. Монстров-то крошить в салат не нужно…

Что касается людей, они меня не слишком напрягают.

Покинув зону поражения, я увидел одарённого, который меня атаковал. Очередной любитель пиджаков. По глазам вижу — не нравится такой поворот. Можно было долго играть в кошки-мышки, но я просто зарядил в него молнией, и отправился дальше. В углу остались почерневший труп, обвалившаяся штукатурка и запах озона.

Чтобы попасть на третий этаж, мне понадобилось перейти в правое крыло резиденции Нарышкина, где располагалась винтовая лестница. А ещё князь завёл себе модный лифт — такой, знаете, с решёткой, медными кнопочками и полированной древесиной. Внутрь я заходить не стал, уж лучше пешочком прогуляюсь.

Вжух скинул мне новую партию весёлых картинок.

Питомец очень бодро зачищал четвёртый ярус, где шныряли какие-то некрупные, но агрессивные монстры. Я не сразу дорубил, что это переделанные собаки, которых скрестили с неведомой дрянью из Пустоши. Размерами пёсики не блистали, но вот двигались молниеносно.

Добравшись до третьего этажа, я остановился.

Ловушек не было, но это на первый взгляд. Мне не понравились две вещи. Изоляция целого сектора в глубине этажа и система коридоров, смахивающая на лабиринт. Нормальные люди не превращают родной дом в фабрику смерти. У Нарышкина, насколько мне известно, большая семья, но все эти люди отсутствуют в Москве. А если уж быть откровенным, то любит бывший арбитр Соборного Трибунала раскладывать яйца по удалённым корзинам. Одна жена в Таиланде, другая на Лазурном берегу Франции, третья присматривает за детишками в Хорватии. Захочешь прихлопнуть такой Род — в один замах не справишься. Если ты не мойра, конечно. Но я не хотел, а Кормчие не стали в этот раз трогать ни в чём не повинных людей.

Проблема в том, что у Нарышкина имелись братья.

Моя СБ представила детализированный доклад об этом Роде ещё в середине зимы, и кое-какие выводы я сделал. Отец князя, предыдущий глава Рода, усиленно культивировал телекинез, продолжая генеральную линию своих предков. Поэтому кинетики в династии были мощные, включая моего главного врага. Илларион Дмитриевич возглавил династию после трагической гибели отца во время одной из войн — правда, не с Прозоровскими, а с кем-то из их союзников. За смерть отца Илларион отомстил, но ему светила битва с несколькими мощными семьями, которые раздавили бы его Род без вариантов. И тогда, задействовав все доступные рычаги влияния, мой оппонент заполучил должность арбитра. Прикрылся неприкасаемостью и начал усиленно развиваться. Подминать под себя внеклановых вассалов, криминальные группировки, финансовых воротил неблагородного происхождения. Расширять гвардию. А самое главное — экспериментировать с генетическими линиями.

У Нарышкина было пять жён и неисчислимое количество любовниц, рожающих ему бастардов. Этих бастардов князь принимал в Род, изолируя от матерей. И воспитывая в своём духе. Потомки князя становились метами, пирокинетиками, прыгунами. Как правило, любые комбинации генов были связаны с перемещениями. Ни одного ясновидца, морфиста или оружейника. Некоторые из этих детей выросли, другие — нет. Но все они проходили обучение в закрытых додзё, информации о которых было крайне мало.

Так вот, о братьях Нарышкина.

Один из них, Константин, встретил меня у входа в коридорный лабиринт.

Подтянутый, бритоголовый и бородатый, с хищным взглядом. Я бы сказал, что передо мной кинетик третьего ранга, если верить эфирным завихрениям. В правой руке Константин держал внушительных размеров секиру, в левой — круглый щит.

— Ну, давай, ублюдок. Иди сюда, — прорычал кинетик, грохнув обухом по накладке умбона.

Мы стояли в десятке шагов друг от друга, посреди гостиной с видом на заснеженный бульвар. Я срисовал обстановку. Куча мебели, статуэток. Любой предмет можно использовать в качестве оружия.

Меня тут же подхватили незримые руки и швырнули в окно.

Безрезультатно.

Во-первых, окно было бронированным, и наружу я не вылетел. Во-вторых, духовная броня отлично держит подобные удары. Хотя, сила броска оказалась запредельной. Отлипнув от прозрачной поверхности и бросив взгляд через плечо, я заметил, как по окну зазмеились трещины.

Я выпрямился, но покой нам только снится.

Всё та же чудовищная сила обрушилась на мой доспех и начала его просаживать! Приди я сюда без защиты, Константин просто сломал бы меня, скомкал подобно листу бумаги и выбросил в урну. Давление со всех сторон, по площади! А ведь большинство кинетиков ограничивается швырянием…

Этот тип меня неприятно удивил.

Пришлось ещё больше энергии вкачать в поддержание щита и максимально сконцентрироваться на защите. Так, ладно. Есть вещи, которые очень сложно остановить.

Пули, например.

Выхватив «аллигатор», я начал стрелять. Практически не целясь, расстояние смешное. И тут же оценил мощь урода, который использовал против меня крайне редкую технику — кинетический щит. Впервые в жизни я увидел, как пули вязнут в невидимом киселе, так и не достигнув своей цели. Их просто останавливали силой мысли!

А что, ничем не хуже моего доспеха.

Константин продолжал просаживать мою броню, одновременно удерживая щит.

Убрать пушку в кобуру я не успел. Бородач вырвал из моих рук «аллигатор», и сделал это совершенно безнаказанно. Не прикасаясь физически. С глухим стуком оружие упало на паркет.

Интересно, нахрена чуваку топор?

А, понятно.

Наращивая давление, противник двинулся вперёд. Он не спешил и почему-то был уверен в победе. Я понял причину этой самоуверенности, бросив взгляд на лезвие секиры. Серебристую гладь топора исчертили неведомые узоры, светящиеся красным.

Гадство.

Артефактный топор.

Что ж, поиграли — и хватит.

Пол под ногами у моего оппонента взорвался простенькой «мясорубкой». Не земля, но почти. В составе бетонной стяжки есть песок, а этого вполне достаточно, чтобы управлять стихией.

Константин споткнулся в шести шагах от меня.

Паркет вспучился, начал с треском ломаться, и бородачу пришлось отпустить меня, а силу перебросить на кинетический щит под ногами. Вообще-то, не стоит играть с перекрытиями