Я же лучше собаки - Александр Игнатьев

Я испытываю гордость и одновременно тревогу за болвана.

И сколько изменилось в жизни моего окружения за эти семь лет… Не знаю, благодарить нам его или, наоборот, проклинать. У Алеши подрастает нескладный мальчик Мел. Ибрагимовы усилиями клана зарегистрировали Ада, и теперь он Андрей Арсенович. Мозги у парня набекрень, но дом он построил не хуже Пантеона....

Самое удивительное произошло у Кости и Светы. Они прожили вместе кучу лет и, не заведя детей, приобрели сломанного инвалида! Совсем сломанного. Там не было ничего. Отбитое тело дистрофика, полное равнодушия и молчания. Ни веры. Ни надежды. Но по прошествии двух лет я случайно выяснила, что эта куча костей зовёт Светку мамой. Вот тебе и лом!

— Окс, пошли. Мне тут больше делать нечего. Все параметры снял. Хочу с Адом проконсультироваться. Интересно.

Я вздрагиваю и выныриваю из мыслей.

— Ну, пошли.

***

Мы шли по темным, плохо освещенным улицам, среди толпы туристов. Окся устала, и я взял ее на руки. Она охнула... и не стала сопротивляться. Через пять минут домомучительница хихикнула, повозила задом по рукам, вздохнула и, прижавшись ко мне, затихла. Ещё пара улочек, и мы у остановки такси. Запихнув тушку, назвал адрес отеля.

Город мелькал фонарями и статуями. Фонтаны меняли скверы и цветники, и все это великолепие сливалось в какофонию какой-то невообразимой современной симфонии. Рим меня поразил! Водитель периодически поглядывал в зеркало и чему-то загадочно улыбался.

Наконец мы подъехали. Дождавшись, пока Окся вылезет, и получив деньги, он подмигнул и таинственным шепотом произнёс:

— Брось ее. Отель четыре звезды. Окраина. Она небогата, а ты достоин лучшей.

— Вообще-то это моя мать, — произнёс я.

Странный город. Вечный порочный Рим. Хе.

А рожа-то у него была вытянутая...