Путь Трибунала - Артемис Мантикор

поможешь мне? Вытупишь в бою с ней? Как Тефнут.

— Какая Тефнут?

— Твоя сестра, — нахмурился я.

— Нет. КАКАЯ Тефнут? — повторила она. — Та, что основала Тишь с Харо Пустынным, или та, что живёт под сердцем другой ветви её расколотого сердца.

— Кя! — радостно крикнула крылатая кошка и пошла на резкое снижение.

Впереди показался обособленный сектор комплекса. Тупиковая часть, проход к которой был давно обрушен почти до основания. Здесь мантикора и приземлилась, в месте, где была проломлена крыша и отсутствовали верхние этажи.

Здесь нас ждала засада из десятка зомби с парочкой мутантов и втрое больше валявшихся тел тех, кто встать уже не мог.

Узнавался характерный почерк друга. Многие мертвецы сейчас пребывали в состоянии идеально ровно нарезанных кубиков из плоти и кости.

Имея в запасе возвращавшуюся ману, это не стало проблемой. Головы мертвецов разлетелись кровавой пылью в паровом взрыве.

Отдельный комплекс был местом отдыха. Когда-то. Теперь же здесь лишь валялось несколько тел. Впереди — выцветший красный диван, от которого почти ничего не осталось.

Дальше — смотровое окно от пола до высокого потолка, в окружении иссохших растений. За окном — обрыв в пропасть.

Друг стоял спиной ко мне.

Шагнул было к нему, но столкнулся с незримой преградой, которая не впускала внутрь водный пар.

— Сион.

— Это имя уже устарело, — заметил я.

— Без разницы. Рад, что ты ещё в адеквате. Зачем ты здесь?

— Если ты снимешь барьер, я могу облегчить воздействие пустоты. Как сделал себе и Филин.

— Я тоже могу. Фрактал — очень странная сила. Она очень многое может. Но редко что-то способна понять. Просто системный код, ставший магией, и в котором так легко накосячить.

— Если так, тогда тем более снимай барьер. Мы возвращаемся в Мельхиор.

Но друг покачал головой.

— Ты возвращайся, если так хочешь.

— В чём дело, говори прямо.

— Эта игра не должна была стать реальностью.

— Колдерия? — не понял я.

— Мельхиор… да все они. Знаешь, пока ты был занят, я был в бывшем мире-темнице. И в тех мирах, которые открылись оттуда. Их так много, что не исследовать за всю жизнь.

— Твоя жизнь вечна.

— А психика — нет, — покачал он головой. — Но я не об этом. Правила двух вселенных очень плохо совместимы. Пустота — это ведь не безумное божество, а то, что разрушает вселенные. Все. Это… помнишь Айзек говорил про разные мерности?

— Он много чего говорил.

— Да… ты ведь одержим и не видишь другие пути. Поэтому и не понял. Это похоже на лоскуты… ладно, я умничаю просто потому, что у меня есть фрактал, — друг чуть улыбнулся, возвращая тень прежнего Терми из трактира Мыши.

— Будто с тобой дела обстоят иначе, — хмыкнул я.

— Конечно, иначе. Каждое отчаянье уникально. И моё отличается от твоего. Ты живёшь ради Ласки. У тебя есть место рядом со своей семьëй и учениками. А я… сам не знаю, кто я и зачем живу.

— Ты — моя правая рука. Тот, кто прошёл со мной Подземье, Академию и Волны.

— Нет, — покачал он головой. — Та книга говорила не об этом.

— Какая? — не понял я.

— Та, что мы нашли в Подземье. Запечатанный артефакт. Мы ещё решили, что это магия пустоты.

— А это не так?

— Нет, Синаэль. Это был очень древний артефакт, что старше, чем дочери Смерти. Я до сих пор не понимаю, как этот предмет там оказался и почему я смог в него заглянуть.

— От артефакта разило пустотой, — припомнил я.

— Конечно. Ведь это дневник того, кто создал эту стихию. Этот артефакт — путь к её созданию.

— Тогда понятно, почему у тебя так тогда подскочила связь с этой дрянью. И что с того? Причём здесь фрактал?

— Книга была создана тари для тари. Поэтому на выходе она всегда даёт для них отчаянье, как главную противоположность своей сути. Но я прочёл книгу, будучи человеком.

— И что это меняет.

— Для меня книга нашла другой аспект-антагонист. И чем больше повышается моя связь со стихией тем больше понимаю, насколько опасно то, что было выпущено на свободу в миры созидания. Пустота постучится в каждый, в той или иной форме.

— Чтобы остановить это, мы и работаем. Просто напоминаю.

— Если бы вопрос можно было решить грубой силой, я бы просто скормил безумное божество Энтропии.

Терми щёлкнул пальцами. Глаза друга вспыхнули непривычным оттенком лилового, с тёмно серым оттенком, и от него во все стороны пошли линии из вязкой, напоминающей грязную воду энергии. И в следующее мгновение каждый предмет или часть стены, которые коснулась эта сила, рассыпались в пыль.

12. Проблески света

— Что это? — опешил я.

— Энтропия. Второй аспект Пустоты, — ответил Терми. — Стихии нужны новые боги в новых мирах, и она их найдёт или создаст. Как минимум, для трёх основ пустоты.

— Трёх основ?

— Книга показала мне. Человек… любое разумное существо Мельхиора или Земли — есть плоть, разум и дух. Отчаянье безумной богини — это смерть души. Единственный способ не исказить, а именно разрушить душу. Убить самое желание души жить. Противоположность сути тари. Она обращает духовное в пустоту. Энтропия — это разрушение материи. Но в Мельхиоре она появиться не могла. Правила его мироустройства не содержат такого аспекта. В Мельхиоре не портится еда и нет износа предметов, сам знаешь. Поэтому ей нужен был человек. Тот, в ком заложено понимание такого процесса.

— И этот человек — ты?

— Нет, — покачал головой Терми. — Вернее, не обязательно. Им может стать любой человек с Земли. Ну, или с одной из её версий из соседних веток реальности планеты.

— Хочешь сказать, скоро должен появиться ещё один бог пустоты? Возможно, мы сможем его привлечь на нашу сторону. Пустота ведь поглощает себе подобных…

— Я знал, что ты так скажешь, — чуть усмехнулся Терми. — Я сам мог бы им стать. Стихия уже дала мне свою силу. Когда я открыл книгу. Энтропия растёт слишком медленно, но скоро и в Подлунных мирах заметят, что они приобрели нечто новое от реальности, так же как сама реальность получила систему. А когда-нибудь появится и ещё один аспект. Анти-разума или