Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник) - Рождественский Роберт Иванович

9. Шаги Для сердца    любая окраина —       близко. Границей очерчена наша Земля. Но в каждом селенье    стоят       обелиски, похожие чем-то на башни Кремля… Стоят обелиски    над памятью вечной, над вдовьей тоской да над темной водой с такой же звездою    пятиконечной, с такой же    спокойной и светлой       звездой. С такой же, которая так же    алеет, которую так же    боятся враги… Солдаты сменяются у Мавзолея, раздольно и мощно    чеканят шаги!.. Я слышу: звучат    неумолчные гимны. Я вижу: под гроздьями облаков, летящих над миром, до каждой    могилы от Спасских ворот — двести десять шагов! До каждой! Пусть маленькой,    пусть безымянной. До каждой! Которую помнит    народ. По чащам лесным,    по траве непримятой проторены тропки от Спасских ворот… Сквозь зимние вьюги    и вешние гулы, под пристальным взглядом живущих людей идут    караулы, встают    караулы у памятников посреди площадей! У скорбных надгробий    встают, бронзовея. И бронза становится цветом лица… Есть память,    которой не будет забвенья. И слава, которой не будет конца. 10. Пуля Пока эта пуля летела в него… – Ты о чем? Он умер    в больнице. И все это было не вдруг. Почти что за месяц    мы знали,       что он – обречен… Ты помнишь, как плакал в пустом кабинете    хирург? «Какой человек умирает! Какой человек!..» Поэт хирургии    полсуток стоял у стола. Хотел опровергнуть прогнозы. И —    не опроверг. Там не было пули… – Нет,    все-таки пуля была!.. На любом надгробье —    два       главных года: год прихода в этот мир. И год ухода. От порога    до другого порога вьется-кружит по земле твоя дорога. Вьется-кружит по земле твоя усталость. И никто не скажет,    много ль осталось… Но однажды, вопреки твоей воле, обрываются    надежды и хвори! Обрываются    мечты и печали! «Прибыл – убыл…» — в это верят    без печати… Я разглядываю камень    в испуге: Между датами — черта, как след от пули! След от пули! След    багряного цвета… Значит, все-таки    была пуля эта! Значит, все-таки    смогла Долго мчаться! Значит, все-таки    ждала Дня и часа! Все ждала она,    ждала, все летела! И —    домчалась. Дождалась. Досвистела… Два числа на камне время стирает. След от пули    между ними       пылает!.. Пока эти пули летят    (а они летят!), пока эти пули летят    в тебя       и в меня, наполнившись ветром, осенние сосны гудят, желтеют в витринах    газеты       вчерашнего дня… А пули летят! И нельзя отсидеться в броне, уехать,    забраться в забытые богом края… Но где и когда она    встречу       назначила мне — веселая пуля, проклятая пуля моя? Ударит    в какой стороне и с какой стороны?… Постой! Да неужто не может промазать она? И вновь суматошные дни    суетою полны. Живу я и верю, что жизнь —    невозможно длинна. Вот что-то не сделал: «Успею…»    (А пуля летит!..) «Доделаю после…»    (А пуля смеется, летя!..) В сырое окно неподкупное время глядит. И небо в потерянных звездах, как в каплях    дождя… Ну что же,    на то мы и люди,       чтоб все понимать. На то мы и люди,    чтоб верить       в бессмертные сны… Над детским дыханьем склонилась    усталая мать. Горят имена    у подножья       Кремлевской стены… На то мы и люди, чтоб помнить    других людей. На то мы и люди, чтоб слышать    их голоса… В оттаявшем небе —    рассветная полоса… Да будет памятным каждый прошедший день! А каждый грядущий день    да будет воспет!.. Пока эти пули летят, мы обязаны жить. Пока эти пули летят,    мы должны       успеть вырастить хлеб, землю спасти, песню сложить. …Пока эти пули летят    в тебя и в меня…