Сказ о Яре и Чернаве - Катя Кожевникова

двуличную Тень! И дух матери-ведьмы. – В голосе Яги уже не было слышно злости, только усталость и разочарование.

Ярослава испуганно молчала, нервно кусая губы до крови. До разговора с Ягой она не хотела верить в то, что во многом ошиблась. Не заметила, как Навь просочилась в самое сердце, захватив душу, оплетая её тёмными корнями злобы, обиды, жестокости и самовлюблённости. Да и сейчас предпочла бы не видеть. Яра хотела выжить и дойти до конца любой ценой, не задумываясь о будущем.

– И что мне теперь делать? – тихо и покорно спросила девушка, заглядывая Яге в белёсые глаза. Та задумчиво смотрела на неё в ответ.

– Сделанного не воротишь. Да и не оставаться же тебе в Нави, ты всё-таки живая. Вернись домой, попробуй что-то исправить: спаси отца, помогай людям, ведь ты вернёшься другой, с новыми силами и способностями, знаниями и умениями… Примени их во благо, попробуй не сеять зла. Не губи себя окончательно.

– Но как?

– Думай, Ярослава. Найди в себе силы, везде ищи возможность совершать добро. А сейчас иди и не мешкай! Видишь Калинов мост, который через реку ведёт на ту сторону?

– Да, только он раскалённый…

– Уж какой есть. Все души проходят по нему, чтобы переродиться. Так что теперь это и твой путь. Те, чьё время пришло, кто отпустил прошлое и готов нести свет в новую жизнь, проходят по нему легко и безболезненно. Душу ждёт новая жизнь, и ей нечего бояться.

– А если что-то идёт не так? – опасливо уточнила Яра.

– А если человека мучает прошлое и совершённые поступки, старые обиды и боль, незавершённые дела и противоречия, то и в будущее он не сможет уйти с лёгкой душой. Чем сложнее путь по Калинову мосту, тем труднее будет жить. Значит, много бед с собой этот человек принесёт другим людям.

– Час от часу не легче. Что ж, спасибо за всё…

Морщинки на лице у Яги становились всё глубже, прорезая кожу кривыми полосами. Она всё больше старела, пока разговаривала с Ярославой. Девушка никак не могла определить по взгляду, что на уме у древней колдуньи. Жалеет ли она её? Или презирает? Или думает, что помогать не стоило? Яга умело скрывала свои чувства.

– Иди уже, горемыка… и прощай! – Голос волшебницы вдруг дрогнул, выдавая то ли сомнения, то ли скрытую горечь. Она взмахнула метлой, и ступа взвилась в воздух над лесом, быстро исчезая в темноте.

– Прощай… – грустно прошептала вслед девушка. Яра почувствовала, что последний соратник, когда-то искренне готовый помочь и защитить, навсегда отвернулся от неё.

Калинов мост пылал яростным огнём. Чем ближе подходила Ярослава, тем сильнее становился нестерпимый жар. Девушка протянула руку к перилам – раскалённое железо обожгло пальцы. Мост, слово живой, злобно шипел и не принимал Ярославу, не пускал на ту сторону, будто она была виновата перед ним.

Ярослава задумалась, не проще ли перебраться через реку. Она подошла к воде и тут же пожалела об этом: едкая вонь здесь была такой сильной, что сбивала все мысли и чувства, резала глаза. Казалось, весь мир заполнялся этим смрадом. Задыхаясь и потирая слезящиеся глаза, Яра подняла с берега и швырнула в реку мелкий комок земли. Он тут же покрылся плесенью и начал распадаться в кипящей воде. А затем его остатки вспыхнули огнём. Ярослава поспешила убраться от воды подальше, вернуться к мосту. «Что за жуткая вода, в которой всё умирает и горит? Интересно, а рядом с избой Яги в речке происходит такой же кошмар или нет?» – поразилась девушка.

Но долго размышлять ей было некогда: перед глазами вновь вспыхнул горящий Калинов мост. «Другого пути всё равно нет…» Яра скинула тёплую одежду, оставив только лёгкую рубашку, обувь и сумку. Выдохнула, чтобы набраться храбрости. Хотелось надеяться, что мост лишь с виду ужасен, а идти по нему будет не так страшно – ведь на глазах у девушки по нему спокойно прошло уже несколько душ. Ярослава зажмурилась и сделала шаг. Пламя тут же взвилось и охватило её. Она почувствовала, как загораются ботинки и подол рубахи. С диким криком ужаса Яра метнулась вперёд, не глядя вокруг, цепляясь за перила моста, чтобы не упасть. Пальцы сильно обожгло, они дико болели, как и ноги. Было невыносимо жарко, девушка бежала и хватала ртом воздух. Но мост почему-то всё не заканчивался. А затем она услышала голоса: сначала обидные фразы, которые ей бросали соседи с самого детства, потом предупреждения Яги и обвиняющие слова Судьбинушки. Смех Ярого или Яруна – по голосу не отличить. Обещания матери научить Яру секретам колдовского ремесла.

Голоса до ужаса пугали, но Ярослава не останавливалась, продолжая кончиками пальцев держаться за перила моста, она бежала и бежала… Дыма не было, но она задыхалась от жара и смрада воды, ощущавшегося даже здесь. Вскоре добавилась вонь сгоревших ботинок. Мост, казалось, был бесконечным, и Ярослава поняла, что скорее сгорит заживо, чем добежит до конца.

«Значит, мне придётся взять всё в свои руки». – Яра услышала новый голос в голове. Он был точь-в-точь как её собственный.

– Что? Кто ты? – крикнула девушка, путаясь в подоле горящей рубахи. Пламя тем временем перекинулось на длинную косу.

– Я – это ты. Я Чернава. Выжить и выбраться из Нави сможет только одна из нас – та, что во всём сильнее, лучше, умнее…

– Не смей! Тебе не прорваться в Явь, ты, злобная… – со слезами на глазах вскрикнула Яра, задыхаясь и кашляя. Вдруг она заметила свет: мост подходил к концу, оставалось пробежать лишь пару шагов. Пламя охватило почти всю косу, которая почему-то не сгорела, а продолжала плавиться.

– Нет, глупая и слабая девчонка, это тебе не добраться до Яви. – В висках загрохотал жуткий смех Чернавы.

Яра сделала рывок из последних сил, выпрыгнув с жуткого моста на траву. Упала ничком, ощутив щекой прохладу, исходившую от земли. Всё тело болело от ожогов. «А как же пламя? Я же сгорю…» – успела подумать она за мгновение до того, как потеряла сознание. Весь мир погрузился во тьму.

Часть десятая. Возвращение в Явь

Влажная земля приятно холодила щёку. В воздухе пахло свежестью и росой. Где-то рядом слышалось нежное журчание воды и шорох травы. Над головой раздалось тонкое чириканье. Ярослава резко открыла глаза и села.

Чириканье! Она ни разу не слышала в Нави пения птиц.

Окружающий лес был затянут влажной дымкой – стояло раннее утро. Небо с каждой секундой светлело, превращаясь из сероватого в розовато-голубое. Птичьи трели робко