Эффективный повелитель - Олег Валентинович Ковальчук

обнаружился большой сундук, в котором и находились около десятка деревянных мечей.

К слову, вырезаны они были совсем недавно. Древесина была весьма свежая и ещё мокрая. Получается, они выточили их вчера, и когда только успели? Удивляет меня работоспособность этих людей, будто муравьи. Один день прошёл, а уже столько всего сделали. И это не может не радовать. И раз меня это удивляет, значит, человеческое тело не такое уж бестолковое, и на что-то способно.

Старшина объявил спарринг. Я хотел было встать в пару к тому самому пареньку, с которым я ходил за мечами, но Штоллен меня окрикнул:

— Нет, господин Дерек. В целях безопасности встаньте в пару со мной, — произнес он. — Воины не столь искусны, и могут ненароком ранить вас.

— А вы, значит, достаточно искусны? —спросил я, поглядев на старшину в упор, от чего тот рассмеялся.

— Именнно, я лучше контролирую свои навыки и способности, поэтому вы будете в большей безопасности. А ещё получите больше опыта спарингуясь со мной.

— Приемлемо, — взвесив все за и против заявил я. Заодно припомнил простую истину — если хочешь научиться чему-то быстро и эффективно — учись у самых лучших. А среди гвардейцев старшина был явно самым опытным воином. Это значит, научиться чему-то будет куда больше шансов.

Ошибку я понял уже спустя минуту, когда старшина, явно мстя мне за то, что я усомнился в его экспертности, выбил у меня из рук меч. И дальше он проделал это ещё порядка семи раз, заставив меня всерьез разгневаться. Виду я не подавал, но подходы разные искал.

Всё же здравый смысл мне не отказывал.

Глупо гневаться на воина, что поучает мальчишку. На себя нужно злиться, за свое слабое тело, за свою немощь и за неумение найти подход к такому несерьезному противнику, как этот старшина. Я должен одним взглядом вызывать у него ужас, а пока что вызываю лишь ироничную улыбку.

Старшина проводил один и тот же прием, обезоруживая меня раз за разом. На седьмой раз у него это не получилось. Запястье резануло болью, но я клинок не выпустил. Более того, даже попытался контратаковать, но потерял равновесие от ловкой подсечки под колено.

К слову, никто из воинов надо мной не смеялся. Все понимали, что против старшины мальчишка моей комплекции слабый противник. Но это не значит, что я не понимал всей нелепости своего положения. И это будто открыло во мне внутренние резервы.

Гнев, пробудившийся в груди и уже достигший пика, будто раскрыл какие-то древние знания, которые, казалось бы, были совершенно очевидны и понятны. Когда я вскочил и вновь бросился в атаку на старшину, тот вновь попытался провести прежний прием. Я пустил всю свою незначительную магическую энергию, что находилась в моем теле, и направил ее в правую руку и в удар. Раздался громкий треск. Деревянный меч в руках старшины треснул и разлетелся на куски, а старшину развернуло от удара. Я стоял, тяжело дыша, сжимая учебный клинок в руках. Казалось, тренировочное оружие пылает гневным огнём в моих руках.

Старшина, потирая запястье, удивленно поглядел на меня, затем перевел взгляд на обломок. Он хотел было что-то сказать, но в этот момент меня окликнул отец.

— Дерек, вот ты где, я тебя по всему лагерю ищу. Боялся, что ты опять куда-то улизнул.

— Нет, отец, — ответил я, воткнув прямо перед собой учебный клинок. — Мне пока что незачем покидать лагерь, — перевёл взгляд со старшины на отца. — Для чего ты меня искал?

— Решил заняться тренировками? — одобрительно оглядел он меня и застывшего в изумлении старшину.

— Да, — развернувшись на пятках, я зашагал к отцу тут же позабыв о Штоллене, и игнорируя повисшее молчание в рядах гвардейцев.

Однако Старшина уже пришёл в себя:

— Чего застыли, а ну продолжаем! Крейг, кто так наносит удар, ты его ласкаешь что ли. А ты чего застыл? Шевели ногами!

Тем временем, мы с отцом отошли на достаточное расстояние, чтобы не отвлекаться на орудующих клинками воинов.

— Твои люди уже исследовали земли? — спросил я его.

Отец поморщился, ему явно не нравилось, как с я ним разговариваю. Тем не менее он был явно рад, что я интересуюсь делами. Мне бы надо поработать над собой, не дело так себе обличать раньше времени. Благо в этот момент к отцу подошел высокий сухопарый мужчина. Память подсказала, что его зовут Ганимед.

— Господин Трувор, — поклонился новоприбывший.

Отец отвлёкся на него.

— Рассказывай, какие новости, какие наблюдения? — отец тут же стал собран. Его взгляд так и вперился в Ганимеда.

— Много интересного, господин Трувор, — произнес мужчина и двинулся куда-то сторону импровизированной кузни.

Отец двинулся следом, а я за ними, интересно же послушать о чем расскажет советник отца.

— Меня с минувшего дня занимал один вопрос: Любопытно, что в этих землях остались развалины замка и крепостной стены, но не было следов города. Однако, кажется, мы стали находить старые фундаменты домов.

— Вот как? — отец вздёрнул брови. — И где же?

— Прямо под нашими ногами. Себастьян, наш кузнец, очень удачно расположил свою кузницу, будто чувствовал. Так вышло, что его шатёр встал прямо над старой кузней. Он уже нашел себе наковальню и молот. Говорит, металл очень хорошего качества. Это удача.

— Вот как, — произнес отец. — Что-то ещё удалось отыскать?

Я же навострил уши, впитывая каждое слово.

— Да, много признаков прежних построек. Правда, мы не нашли никаких останков прежних жителей. Зато, как мне кажется, мы смогли найти некий храм местного божества.

— Местного божества? — не удержавшись переспросил я.

— Да, или того, кому здесь поклонялись, — мужчина кивнул мне в знак почтения.

— И что это за божество? — решил уточнить я.

— У крепостных стен мы нашли несколько каменных сооружений. Видимо это молельни или небольшие храмы. Внутри них обнаружились статуи, вернее то, что от них осталось.

Я же напрягся. Какие такие боги? Я никого подобного не припомню. По крайней мере из тех кому я мог бы поклоняться. Одна мысль о том чтобы преклоняться перед кем-то из тех дармоедов вызывала у меня…

— Статуи, значит? — заинтересованно спросил отец, прервав поток моих мыслей. — И что это за статуи, кого изображали?

— Сложно сказать, — покачал головой Ганимед. — Они разбиты полностью, сохранились лишь когтистые лапы. Не знаю,