Демоны нашего времени 2 - Родион Дубина

Ну а как я еще должен реагировать на такие вот заявления

— Вы сомневаетесь в моем опыте походов в разломы со студентами? Я правильно понял вас, господин Щебекин? — саркастически заметил я.

— Именно! — проворчал тот. — Мне кажется, что вы слишком наглый и неучтивый тип, которого вообще нельзя близко подпускать к преподаванию. Адам Аристархович совершил огромную ошибку… да что вы все время улыбаетесь! — вспылил он.

— Ефим Кондратьевич, успокойтесь, — все так же с улыбкой посоветовал ему я, — в вашем возрасте вредно волноваться. И повторюсь, если вы так сомневаетесь во мне, то я без проблем уступлю эту честь более опытному человеку, к тому же заведующему кафедрой!

От меня не укрылись улыбки, которые старательно прятали мои юные коллеги. Не остались они незамеченными самим заведующим кафедрой. И, похоже, разозлили его еще больше. Я даже испугался, как бы господина барона сейчас удар не хватил.

Так что решил больше не доводить уважаемого Ефима Кондратьевича, и поднявшись со стула, на котором сидел, сообщил ему, что конечно же, если надо будет, обязательно пойду, после чего покинул кафедру.

М-да… тяжело с этим Щебекиным будет. Вообще не понимаю, как в прошлом году он ходил в разломы? Или не ходил? Там вроде еще один преподаватель до меня был, который, если верить словам ректора, уволился по состоянию здоровья. Сдается мне, что до этого состояния его Щебекин и довел.

Далеко я уйти не успел, меня нагнали возбужденные Егор и Жанна.

— Ну ты и выступил… — восторженно заявил парень, — я в таком состоянии Щепку никогда не видел.

— Ага, — поддержала его Жанна, — это ж надо так его вывести из себя.

— Да мне, чтобы его вывести из себя, по-моему, и напрягаться не надо, — хмыкнул я, — достаточно только ему на глаза почаще попасться.

Последняя лекция прошла на удивление спокойно. Как выяснилось, студенты уже знали о предстоящих им походах в разломы, и не удивительно, что им не терпелось туда попасть. Такие, как Зиро, умудрившиеся ходить в них без корочки, были редким исключением.

А когда закончилась последняя лекция, и я уже собирался домой, меня вдруг перехватил ректор.

— Артем, я хотел с вами поговорить! — категорично заявил он. — Пойдемте в мой кабинет! Я отниму у вас не более получаса.

Я пожал плечами и отправился следом за ним. Через пять минут мы уже сидели с Адамом Аристарховичем друг напротив друга в просторной комнате отдыха, которая, как выяснилось, была скрыта за неприметной дверью в его кабинете.

Своей секретарше ректор строго сообщил, что его полчаса ни для кого нет.

Признаюсь, я был заинтригован. Сначала думал, что это по поводу будущих разломов, но, как оказалось, нет.

— Артем, — начал ректор, — то, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. Мне кажется, вам можно доверять, — он сделал небольшую паузу, вопросительно взглянув на меня.

— Конечно, Адам Аристархович, — заверил его.

— Дело в том, — продолжил он, — что в академии стали пропадать студенты.

— Чего? — уставился я на него. — В смысле?

— В прямом, — нахмурился тот. — Понятно, что пропадают они не из академии, а за ее пределами… но, — он поднял вверх указательный палец, — они студенты нашей академии.

— А можно подробнее?

Следующие десять минут я слушал рассказ господина Чернова. Если коротко пересказать его, то с начала занятий в Академии пропало четверо студентов. Причем все были из не особо знатных семей. И пропали по дороге домой. У двоих студентов родители жили достаточно далеко от Москвы, третий и вовсе был сиротой и лишь у одного родные жили в столице. Вот последние и забили тревогу.

— Я разговаривал с бароном Одоевским, — пояснил мне ректор, — отцом первого пропавшего студента, Антона Одоевского. Получается, что он вышел из академии третьего сентября и до дома не дошел.

— Хм… — задумчиво посмотрел я на собеседника, — а остальные?

— Остальные студенты жили в общежитии. Оно находится не на территории академии, а в двух кварталах от него. Так вот, они так же исчезли. В общежитие не приходили. На занятиях на следующий день не появились! Сейчас мне уже звонили их родители, завтра и послезавтра они прилетают в Москву.

Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Но с ними я разберусь. Исчезли они не на территории академии, у нас есть подтверждение прохождения их за проходную. Но мне важно выяснить, что происходит, так как любое происшествие со студентами академии во время учебы, пусть и за стенами учебного учреждения, все равно отражается на ее репутации. С этим надо разобраться!

— А в полицию разве не заявляли?

— А что мы в полицию заявим? — хмуро заметил ректор. — Они совершеннолетние. Никто их искать не станет без заявления родителей, да и с заявлением особо напрягаться не будут. Барон Одоевский к ним обращался. Но как говорится, воз и ныне там.

— Понятно, — ответил осторожно. — Очень неприятное происшествие, Адам Аристархович, но при чем здесь я?

— Дело в том, Артем, что мне больше некому поручить это дело, кроме как вам. Сами понимаете, барон Щебекин слишком стар, а остальной наш учительский состав… — он развел руками, — не слишком пригоден для подобных щепетильных дел. Тут на кону стоит репутация академии.

Вот как… а я, значит, пригоден? Даже не знаю, радоваться мне подобному комплименту или нет?

— То есть вы не допускаете, что эти самые студенты просто загуляли? — уточнил я.

— Допустить можно, — согласился со мной собеседник, — но я привык отталкиваться от худшего варианта развития событий. К тому же четверо — не один, — он задумчиво посмотрел на меня. — Я бы мог обратиться к князю Воронцову, но сами понимаете, Артем, не хочу все это афишировать. Ведь возможно, это просто несчастные случаи. А Михаил сразу поднимет всех на ноги, как бы ни старался он делать все по-тихому, все, что касается академии, его сильно задевает.

— А раньше бывало такое? — поинтересовался я. — Студенты пропадали?

— За время моей работы такого не припомню, — признался ректор. — Нет, кто-то пропадал, но обычно потом находился в каком-нибудь злачном месте.

— Может, и сейчас найдутся…

— Может, — не стал спорить он,