Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур

class="p1">— Ёб вашу мать! — отскочил уже от него Боря, как от восставшего мертвеца.

Тогда как прадед всех Сидоренок с хрустом распрямил спину и потянулся, протяжно зевая. После чего добавил:

— Да ты не бойся. Просто диваны у вас неудобные. С прогибами. Толком не выспаться. А на полу валяться не могу — продует. Вот и решил распрямиться на табуретках. День-другой сойдёт, пока мебель не купим.

С кухни тут же показалась Раиса. И не замечая букета в руках, на шее у Бори повисла:

— Ты всё-таки пришёл!

— Прости, замотался, — обнял её Боря, затем букет всё же вручил, а сам разулся, снял верхнюю одежду и тут же спросил. — А где Стасян?

Ответить никто не успел, так как ответ не требовался. Просто через стену вдруг начали доноситься вполне объяснимые с точки зрения биологии звуки.

— Стасян сегодня за двоих отрабатывает, пока я спину лечу, — сказал Макар Берёзович и принялся табуретки обратно на кухню переносить. Для этого ему потребовалась ровно одна ходка. Руки-экскаваторы схватили сразу по две в одну. И судя по бодрому виду прародителя, Боря понял, что сегодня тот точно не помрёт.

«А то и на конец года прощание с Кондратием перенесёт», — тут же добавил внутренний голос, но подумать над этой темой не дали. Рая подхватила за руку и повела в комнату, где вскоре и обосновался букет в вазе на подоконнике.

— Ты цветы по городу бегал искал, да? — уточнила русая и голубоглазая девушка с улыбкой и лёгкими веснушками на носу, так уместные в начале весны.

Боря кивнул, в основном прислушиваясь к стонам за стеной. То один голос, то другой.

«Дорвался до сладкого», — пояснил внутренний голос: «А Макар Берёзович и не против. Он то ещё раньше их обеих опробовал. И отрекомендовал с лучшими пожеланиями правнуку. Вот такая свингер-пати получается. Или если до свадьбы, то мальчишник?»

Боря поморщился. Конечно, вытащить Стасяна из такого малинника будет гораздо сложнее. Как ему теперь объяснить, что надо планку понизить с двух симпатичных, голодных и холодных студенток до пухленькой, но весёлой и перспективной Леси?

Раиса тут же улыбнулась, настроившись на «радио любви» и сама начала в щеку целовать, потом в ухо, потом к губам прикоснулась пальцами.

— Что? — повернулся к ней Боря.

— Как что? — не поняла девушка. — Целоваться давай! А потом обедать пойдём… через полчасика.

— Целоваться? — задумался Боря. — Не, я пока занят. Надо ещё в пару мест заехать. Да и обстановка… не подходящая.

Тут в стену буквально начали долбить и всё ритмично, с довольными стонами. Вроде и не говорят ничего, но сразу слышно — заняты люди.

— Так ты у меня скромный? — улыбнулась Рая, поняв отказ по-своему. — Что, снова хочешь ночи дождаться, чтобы разойтись как следует?

«Да что же той ночью-то было?» — попытался вспомнить Глобальный, но мозг заблокировал этот участок памяти.

— Ага, — ответил что-то нейтральное Боря и пятёрку из кармана достал. — На-ка, в магазине на вечер что-нибудь возьми.

— Но Стасян уже весь холодильник едой забил!

— Ну тортик, там. Я не знаю. Лучше ведь когда есть что поесть, чем когда нет ничего пожевать. Пустое брюхо к учению глухо, как говорит Макар Берёзович.

Тут Рая чуть потупила глазки и спросила тихо:

— А можно я себе… колготки куплю?

— Да хоть… двое! — тут же ответил сантехник и в задумчивости переспросил. — Или они — пара?

— Тогда пойдём кушать, — она снова взяла его за руку и повела на кухню.

Стол быстро начал заполняться кулинарными изысками: курица из духовки, пюрешка-толчёнка с котлетами, салаты различные, в том числе и с кальмаром, соленья. Боря вдруг понял, что ест, не в силах остановить ложку. И наполняется любовью на глазах. Это не осточертевший чай с печеньками и не заваренная лапша быстрого приготовления.

А Рая только сидит и глазами на него влюблёнными смотрит. Глаза те ясные и искорка совсем не потухла, только подугасла, но буквально до вечера. А ночью такое ему устроит, что страшно представить.

«Тогда уже Стасян покурить выйдет», — тут же добавил внутренний голос и Боря вдруг замер.

Глядя на Раю, он понял, что не может больше ничего от неё скрывать. Вот вообще ничего.

— Рая, нам надо поговорить, — начал он издалека.

А она только кивнула:

— Говори.

— У меня будут дети…

— У нас будут дети, — поправила она легко, не меняя лёгкой улыбки.

— У нас — тоже. Наверное. Но ты не понимаешь. От меня беременны… ещё несколько женщин.

«Плюс-минус две», — тут же напомнил внутренний голос.

— И я… должен быть отцом. До последнего, — стойко добавил Боря, морально приготовившись к истерике или получить поварёжкой по лбу.

Тут Рая снова кивнула, чуть вздохнула и ответила неожиданно тихо и почти смиренно:

— Я понимаю, что у тебя в городе и до меня жизнь была. Ни ты, ни я не можем на это повлиять. Ты ведь не сегодня детей нажил?

— Не сегодня! — ответил Боря, едва слезу не пустив.

Мало того, что выслушали спокойно, ещё и поняли, а судя по виду, даже — приняли. А что с ним сегодня было, лучше вообще не рассказывать. И это только до обеда. А день ещё не закончился.

— Ну вот и хорошо, — так же спокойно добавила Раиса. — Тогда доедай и дуй по своим делам. А вечером мы продолжим наш разговор.

— Рая, я не могу от тебя ничего скрывать! — снова взвизгнул он, готовый руки этой женщине целовать и ноги заодно, но уже вечером. Сразу всё не успеет. —

— И какие у тебя ещё секреты?

Глобальный кивнул и выложил:

— Батя на меня такие долги повесил, что хоть каждый год по миллиону отдавать, а расплачусь только в том случае, если доживу до Макара Берёзовича лет.

— Вот уж уда два ведра, интеллигент на босу ногу! — тут же донеслось из зала. — Я-то ещё царизм застал и помню времена, когда крестьян на лечение в Париж от бешенства всей областью отправляли. Отец рассказывал. Его-то волки не кусали. Боялись. Но соседей — случалось. Потом, правда, поближе направлять стали покушенных, в Одессу. А нынче у вас экология не та. Шансов — ноль.

— Так уж и не та? — крикнула